Русские идут!

Рейх процветал. Рейх достраивал железную дорогу Берлин – Багдад. Рейх завоёвывал новые колонии и получал доступ на любые открытые рынки. Рейх строил один из сильнейших в мире флотов (новый закон о флоте принял формулу восемнадцать плюс восемнадцать, больше планировали только британцы) и имел одну из сильнейших армий в мире, готовых всё это благоденствие защищать. А Дания?

Из Дании уезжали. Уезжали коммерсанты, предприниматели и даже простые рабочие. Когда касается денег, все люди умные. Это касается всех социальных сословий и любого уровня образованности. Деньги человек понимает не умом, он их чует. Вот и переселялась Дания в Германию, Россию и САСШ. Да такими темпами, что лет десять – и вся страна уедет.

Её Императорское Величество, вдовствующая Российская Императрица Мария Фёдоровна Романова такой судьбы своей малой Родине не желала, а потому в процесс включилась очень активно. Вся ценность Дании заключалась в контроле над проливами, связывающими Балтику и Северное море, но и эта ценность весьма условная. Германцы уже начали строить Кильский канал. Даже не канал, а настоящий пролив, способный пропускать суда с осадкой до девяти метров и водоизмещением в пятьдесят тысяч метрических тонн. И в этом Кильском «проливе» никогда не будет штормов, кому тогда будет нужна Дания? Только Британии и только в качестве жертвенной пешки.

Глава 27

Балтийское море становилось внутренним водоёмом союзников и нейтральной Швеции. Теперь, во время войны оно не окажется завалено минами, не прервётся транспортное сообщение и рыбный промысел. И это не мелочь. Шведское Королевство закупало в России почти четверть объёма всего зернового экспорта, коксующийся уголь, нефтепродукты и многое другое, обеспечивая работой балтийские порты от Гельсингфорса до Либавы, причём грузопоток рос каждый год. Если всё это остановить из-за войны, экономика Империи просядет сразу процентов на пять – процветающие города превратятся в застойные тупики, а вместо получения налогов, казне придётся их дотировать. Конечно, война – это всегда расходы и убытки, но если есть возможность части их избежать, то стоит очень для этого постараться.

Дания объединялась с Рейхом на тех-же условиях, что и Баварское королевство и, по сути, утрачивала только право на проведение собственной внешней политики. Вильгельм (с подачи Николая) даже не стал настаивать на введении в оборот германской марки и отмене датской кроны (сама отомрёт и довольно быстро). Ещё он предоставил новым подданным налоговые каникулы на пять лет, чтобы стимулировать экономическое развитие отсталого региона, а то ведь из него и правда все скоро сбегут. Династия Глюксбургов формально сохраняла трон и королевский статус, что очень важно с точки зрения заключения браков. Хотя к концу девятнадцатого века мезальянсы и перестали уже шокировать обывателей, высший свет в этом вопросе до сих пор занимал очень консервативную позицию.

На торжества по случаю объединения, в Берлин прибыл Николай Второй с доброй половиной своего Двора. Из узкого круга его сопровождали: Канцлер граф Менделеев, командующий гвардией Великий Князь Романов-Царьградский, министр Общественного развития Её Императорское Величество Мария Фёдоровна Романова, начальник Морского технического комитета Светлейший Князь адмирал Дубасов-Босфорский, Обер-прокурор Святейшего Синода и председатель ИСБ Дурново и директор ИСО фон Плеве. В свите Николая состоял и наследник Кайзера, Крон-Принц Прусский и Царь Польский Вильгельм, который уже два года, как проживал в Санкт-Петербурге.

Санкт-Петербург… Иначе, как Город Будущего, его уже и не называли. Город электричества и автомобилей, город научных открытий и технологических новинок, неизменно поражающих мир. Вильгельм-младший слушал лекции в Императорском Санкт-Петербургском университете и Академии Генерального штаба, устраивал с приятелями гонки на автомобилях и мотоциклах, охотился и танцевал на балах и давно уже перестал восприниматься в России как чужак-немец. А ещё он оказался довольно приличным музыкантом и «сочинил» для отца Имперский марш (из Звёздных войн). И, конечно, встречался с Олечкой (это, пожалуй, главная причина). До свадьбы оставалось ещё полгода, но то, что этот брак станет удачным не только политически, но и как крепкий семейный союз, никто уже не сомневался. Да, ничего в этом мире не вечно, в том числе и человеческие чувства, но если неправильно начать, то не заладится точно, а если правильно – шанс есть.