«Русские идут!» Почему боятся России?

Далее – чистой воды Шекспир. Похоже, в последние годы жизни ослабевший, теряющий связь с реальностью Аюка единственное утешение находил в плетении хитроумных интриг вокруг престолонаследия. Будучи под полным влиянием второй жены, которую он очень любил, хан мечтал сделать своим преемником старшего сына от нее, Церен-Дондука, в обход законного наследника, Досанга, сына мятежного Чакдоржаба, умершего в феврале 1722 года. Об этом он просил Петра на двух личных встречах, состоявшихся в июне и августе, на старте и на финише Персидского похода. Царь, которому старик очень понравился, – Аюка даже получил прощение за интриги с Хивой, в результате которых погиб отряд Бековича-Черкасского, – не сказал ни «да», ни «нет», намекнув, что подумает, однако решил иначе. По его приказу Петр Толстой тайно встретился в Астрахани с влиятельным нойоном Доржи Назаровым, двоюродным племянником хана, и взял у него «реверс» (обязательство) быть послушным и отдать в заложники сына, если после смерти Аюки ханом назначат именно его, а не кого-то из «царевичей».

Логика здесь была прямая: давно недовольные получением «патента на ханство» из Тибета, российские власти назначением Доржи Назарова ломали через колено наследственность титула, делая его присвоение зависящим от себя, а кроме того, хан, легитимность которого основывалась бы только на царском указе, вне зависимости от собственных желаний, попадал под полный контроль «Калмыцких дел». Впрочем, о вовлечении в «концерт» племянника хан, разумеется, ничего не знал и продолжал развлекаться Игрой Престолов, умело поссорив Досанга с его братьями от других жен покойного Чакдоржаба. Парни, во главе с амбициозным Дондук-Даши, тоже мечтавшим о престоле, считали себя обделенными при разделе наследства и требовали нового размежевания. А около престола крутился еще и молодой внук хана, энергичный и талантливый Дондук-Омбо, которому дед полностью доверял, даже не подозревая, что молодой «царевич» имеет свои планы на жизнь.

До какого-то момента российские власти, представленные на Волге на самом высшем уровне Артемием Волынским, губернатором Астрахани, наблюдали за всеми этими перипетиями издалека. Информацию они получали в полном объеме (денег на лазутчиков и агентов не жалели), и вмешаться сочли нужным лишь тогда, когда вражда между Досангом и его братьями достигла апогея. Идея заключалась в том, чтобы выступить в роли третейского судьи и примирить сыновей Чакдоржаба, противопоставив их Церен-Дондуку, а затем аккуратно введя в игру «темную лошадку», Доржи Назарова. Однако было уже поздно. Примирить Досанга с единокровными братьями оказалось невозможным. Зато Аюка, сочтя, что Досанг уже достаточно ослаблен, пошел с джокера, направив против внука 6 тысяч всадников, возглавить которых поручил Дондук-Омбо, которого считал верным другом Церен-Дондука, – и 24 ноября 1723 года на берегу речки Берекеть прогремела битва, какой еще не случалось в калмыцком улусе. Досанг потерпел поражение и ушел в степь, Артемию же Петровичу, шедшему из Астрахани, чтобы его поддержать, оставалось только отступить, поскольку опьяненный победой Дондук-Омбо дал понять, что ежели что, атакует и русских. С этого момента улус Аюки фактически распался на три части, затаив дыхание ожидавшие смерти хана, который теперь всем только мешал. И ждать пришлось недолго. 19 февраля1724 года, не дожив до 83, Аюка скончался в своей ставке. Согласно воспоминаниям очевидцев, несколько дней перед смертью он провел в полусне, «никого не узнавая и лепеча, словно дитя, и лишь перед тем, как испустить последний вздох, открыв глаза, тонким голосом попросил деда Дайчина подарить ему черного ястреба»…

Глава XLVII. ПРИНЕСЕННЫЕ ВЕТРОМ (4)

Подарки от дедушки

Прежде чем продолжать, хотелось бы сделать пояснение. Рассказывая о роли и месте калмыков в истории России, я, как сами видите, очень мало пишу об участии их в различных войнах под российскими стягами. Кое-кто мне на это строго указывает, и зря, потому что никому не дано объять необъятное…