Русские инородные сказки - 3

— И побели забор! — вхожу я в раж. — И подстриги деревья! И кустарники! Рыбы налови! И накопти! Медведя в лесу поймай и научи танцевать нижний брейк! И верхний! К нашему приезду все должно быть готово, иначе я уволю тебя без выходного пособия!

Золушка размазывает слезы по щекам. Мы уезжаем, не снизойдя до нее, хотя мои добрые девочки предлагают простить засранку.

На полпути у меня начинает болеть сердце. Все-таки эта дурашка старается, не ее вина в том, что она не родилась такой смышленой, как мои дочери.

Звоню по телефону своей крестной фее:

— Милочка, тут такое дело… Не могла бы ты слетать ко мне домой и помочь Золушке с работой? Боюсь, одной ей не справиться.

Иван Матвеев Игра по правилам

Где-то в снежной пустыне, где в древности возникли когда-то и сгинули величественные арктические царства, солнце, касаясь края горизонта, бледными лучами освещает холодные скалы, что покрыты снегом чистой и нетронутой белизны.

Отсветы этих лучей касаются и застывших в холодном безмолвии черных озер, цепь которых тянется к подножию циклопического, невероятной высоты пика. Черное его основание пропадает в солнечном тумане, середины мягко касаются подсвеченные золотым облака, а дальше небо стремительно чернеет, и вот уже появляются звезды. Вершина темного колосса настолько ужасающе далеко от земли, что находится вровень с пустым эфиром.

Но там, где пик начинает истончаться, чтобы проколоть небо для еще одной звезды, в черном массиве видна светящаяся слабым желтым светом точка. И… да, от скалы в сторону отходит зубчатая башенка.

Точка та — на самом деле окно, что выпускает наружу свет внутренней залы замка. И замок этот, что на краю света, в холодной пустоте, зовется…

* * *

— Неведомый Кадат, — ехидно сказал редактор. — Я, знаете ли, тоже читал Лавкрафта. Описание этого замка — ну один в один Кадат. Вы забыли упомянуть про оникс.

— Там, дальше, есть и оникс, — мрачно ответил автор. — Это не плагиат. У Лавкрафта что, патент на все замки на вершинах громадных скал?

— В снежной пустыне на краю света, — подсказал редактор.

— А если бы я, скажем, сам был магом и, начитавшись Лавкрафта, построил себе такой же замок? А потом его кто-нибудь описал? Какой же это плагиат?

Некоторое время оба сидели молча. Редактор, средних лет мужчина с заостренными чертами лица, черные волосы зачесаны назад, серые глаза излучают уверенность и энергию. Что касается улыбки, в этом деле он вполне мог бы конкурировать с Моной Лизой.

Напротив него — довольно молодой парень, всем видом своим кричащий “А я знаю, но не скажу!”. Что именно — легко было судить по его необычного покроя черной свободной рубашке, собранным в хвост белым волосам и диковинным оккультным символам, вышитым на одежде, висящим на шее, и попросту вытатуированным на руках.

Собеседников разделял обыденный офисный стол в светлом кабинете редактора. На столе мягко гудел одинокий компьютер и лежала пачка листов — распечатка рукописи.

— Никто не говорит про плагиат, — заметил наконец редактор. Он достал сигару и с удовольствием закурил, стряхивая пепел в корзину для бумаг.

— Просто неоригинально. Сейчас на рынке толпы людей пишут фэнтези. Таких замков у них — десятки. Заметьте, я пока еще не коснулся сюжетной части вашего творения. Поговорим про антураж. Основное действие разворачивается вокруг этого замка, но в нашем веке. Когда поверхность планеты исходили вдоль и поперек. А он у вас чуть ли не на северном полюсе. Забудем пока про спутники — как вы обвели вокруг пальца бедолагу Амундсена и его последователей?

— Магия, — устало ответил парень. — Универсальный ответ. Как хотите, так и назовите — искривление пространства, карманная вселенная, или отвод глаз.

— Короче говоря, мелочи. Вот только проблема в том, что вопрос “а как?” у читателя нынче довольно популярен. Валить все на магию — это халтура. С таким же успехом вы можете валить все на теорию вероятности.

— Но…

— Никаких “но”. Это сотая доля претензий к вашей повести. Основные касаются сюжета…

Зазвонил телефон. Редактор сделал собеседнику знак сигаретой и снял трубку:

— Алло… Да, это я. Да. Слушай, я сегодня еще здесь задержусь, поэтому подготовь “Принцессу” не к восьми, а к девяти. Да. У шестого причала? Хорошо. Спасибо, пока.

Повесив трубку, он перешел в наступление, не давая собеседнику вставить ни слова:

— Так вот, сюжет. Сюжет у вас избитый настолько, что его дальнейшее избиение надо запретить международным соглашением. Ваш главный герой-маг того и гляди лопнет от собственного великолепия. К тому же вы настолько беспардонно списали его внешность со своей, что вся ваша вещь явно выглядит, как похождения вашего раздутого эго.

— Ну, знаете!.. — парень вскочил, раздувая ноздри и бледнея от обиды. — Вы просто…

— Перехожу все границы. Мимо. Это не выпад, а констатация того, что будет очевидно читающему. Сядьте, и…