Русские инородные сказки - 3

А сова тем временем перевернула свою карту, охнула, чертыхнулась и сказала, что все эти гадания — глупость и суеверие, темное наследие предков, и вообще, как она могла забыть, у нее же дела, и немедленно улетела. А карта Дурак так и осталась лежать на траве.

Ежик усмехнулся и потянулся к своей карте, но налетевший ветер подхватил ее и унес. На мгновение ежику стало жаль, но потом он подумал, что какая, в сущности, разница, и отправился домой, потому что дорога предстоит длинная, и хорошо бы успеть немножко поспать.

Гала Рубинштейн Сказка про маленького белого почтового дракончика (Трагедия с элементами драмы, или наоборот, как получится)

А вы знаете, почему письма не приходят? Потому что в один прекрасный день на почту пришел маленький белый дракончик и сказал: здравствуйте, а можно вы меня возьмете на работу?

Кем же мы тебя возьмем, засмеялись циничные работники и работницы N-ского почтового отделения, ты ж нам тут всех посетителей распугаешь.

Возьмите меня почтовым голубем, предложил маленький белый дракончик, заискивающе заглядывая в глаза циничным работникам и работницам. Я всегда мечтал быть почтовым голубем, это ведь так здорово! Ну вот представьте, ждет человек письма, нервничает, места себе не находит, и тут появляюсь я, весь в белом: а кто тут Сидоров Иван Петрович? Получите и распишитесь. Здорово, правда?

Работники и работницы N-ского почтового отделения примолкли, переглянулись и даже перестали улыбаться, я даже думаю (только тсссс), что может они были не такие уж и циничные? В общем, подумали они как следует и решили, что дело хорошее. Голуби, они же птицы ненадежные. Во-первых, их любой голодный ястреб может… — ну сами понимаете. Кроме того, их любая глупая голубка может — ну тоже сами понимаете. Короче, назначили дракончика почтовым голубем, дали ему письмо в зубы и велели лететь к Сидорову Ивану Петровичу, вручить лично в руки, и чтоб расписался непременно.

Ну вот, а Сидоров Иван Петрович уже неделю как места себе не находил, потому что по всем расчетам письмо уже должно было прибыть, хоть голубем, хоть бутылкой, а его все не было, и Сидоров Иван Петрович, не найдя себе места, запил, на все угрызения совести отвечая, что, мол, не исключено ведь, что вот именно в этой бутылке заветное письмо и обнаружится, а если не в этой, то в следующей уж точно, это уж как пить дать, простите мне мой дурацкий каламбур.

Нет, ну это я шучу, разумеется, вовсе даже Сидоров Иван Петрович не запил, не такой он человек, просто он стоял у распахнутого окна и томился. А иногда сидел в саду под липой и тоже томился. И уж совсем редко он лежал на песке у самой кромки волны, и что вы знаете, опять-таки томился. Вот практически все время, без остановки, даже когда играл в футбол под дождем, хотя это, конечно, требовало изрядного мастерства, тем более, что обувь очень быстро промокла, а томиться в мокрой обуви далеко не каждому по силам.

Вообще-то, нет, это я тоже шучу, ничего он не бегал по траве и не лежал на песке, он дни и ночи напролет сидел возле камина и горько плакал.

Хотя тоже смешно. Ну не знаю, придумайте что-нибудь сами, это вообще не про него сказка, а про дракончика. Так что Сидоров, Иван Петрович ждал письма. Все, точка. А дракончик уже летел. То есть Иван Петрович в отчаянии, сидит под липой и тяжело вздыхает, и не знает, что дракончик уже близко, уже над его головой практически.