— Не нокай! Сам-то к кому приперся, когда молодость и здоровье порастряс?! Смотри у меня: враз выставлю! Иди потом, просись к какой-нибудь своей бывшей шалаве в свинарник пожить! Давай-ка топай к рыбке без разговоров!
Старик закинул невод на плечо и побрел к синему морю, которое он когда-то так лихо бороздил на своем корабле. А Старуха всё пряла свою пряжу. Пряла и распускала, пряла и распускала… Привычка.
©Юлия Боровинская, 2005
Юлия Боровинская
Эпизод
Аладдин уныло бродил по подземелью, вороша груды драгоценностей в поисках волшебной лампы. Под руку ему всё время попадалось старое огниво…
©Юлия Боровинская, 2005
Юлия Боровинская
Большой секрет для маленькой компании
— Что, и слонов видел? — недоверчиво спросил Хрущев.
Гагарин покопался в куче фотографий и вытянул несколько штук:
— Так вот же они. А вот черепаха.
— Мы думали, что мир устроен просто, — раздумчиво проговорил академик Капица. — А он по сути своей сложен. Оказывается, природа вовсе не ищет простоты. И не боится эпициклов…
— И все-таки я не понимаю, — нахмурился Хрущев. — А кругосветные путешествия как же?
— Видимо, на подходе к краю мира существует некая складка или даже щель пространства, мгновенно переносящая любой попадающий в нее объект на противоположную сторону…
— Очень может быть, — вмешался Королев. — Только вот народу говорить об этом ни в коем случае нельзя. Потому что начнутся вопросы: что едят слоны? откуда черепаха? и кто, собственно, нагородил весь этот зверинец? И опять вместо науки станет религия.
— Но народу нужна правда! — горячо возразил Хрущев. — Пусть даже и религия! Главное, чтобы под руководством Коммунистической партии!
— Приехали! — сказал Гагарин. И махнул рукой. А Королев терпеливо начал объяснять:
— Религия существовала тысячи лет. И ничего не изобрела. А наука всего за один век создала и паровоз, и атомную бомбу. И если снова будет религия, мы так и останемся: на паровозе и с атомной бомбой. Вы этого хотите?
Стало тихо. Хрущев задумчиво скреб в затылке.
— Ладно, — наконец решился он. — В печать дадим вот эти фотографии сверху, где слонов не видно под земным диском и можно подумать, что земля круглая. А народ мы обманывать не станем. Просто кое о чем умолчим.
Да, вот еще что. Юра, — обратился он к Гагарину. — Ты когда в Америку поедешь, поговори на эту тему с тамошним президентом. А то они не сегодня завтра своего человечка в космос запустят. Чтобы не проболтались случайно.
— Так он же капиталист, Кеннеди этот. Вдруг он за религию?
— Джек-то? Нет, Джек, хоть и капиталист, но мужик умный. Он поймет. Ему тоже бомбу покруче атомной хочется.
©Юлия Боровинская, 2005
Юлия Боровинская
Архипины
Архип Прямоходящий просветлился уже совершенно и потому потребовал, чтобы его отныне именовали Архатом Прямоходящим. Так, дескать, истинней.
Простоватые его соплеменники спорить с мудрецом не стали, сказали: “Ну, Архар так Архар!” И даже пару рогов ему на шапку присобачили от дремучего невежества и чистоты помыслов.
Так Архип Прямоходящий на собственном опыте узнал, что слово — клевета, даже если молчанье — ложь.
Архипу Прямоходящему очень нравилось по грибы ходить. Однако есть их — не ел. То ли думал, что грибы — почти уже животные, то ли просто не любил. Срежет бывало гриб специальным ножичком, да тут же его и бросит.
Спросили его:
— Почто же ты так с живыми творениями поступаешь?
— Исключительно во благо, — ответствовал Архип. — Ведомо мне, что убийца принимает на себя всю черную карму убитого. Я уж и так святой, мне это не страшно, а вот грибочкам помогаю их черную карму избыть, чтобы в высшие формы переродиться. А иначе им это труднёхонько было бы…
На вопрос же, как, по его мнению, грибам удалось заработать черную карму, Архип Прямоходящий умолк и впал в медитацию на 20 дней, пока не забыл сути вопроса.
Архип Прямоходящий очень уважал чаньские методы.
Спросили его однажды:
— Как пройти в библиотеку?
С несвойственной ему живостью Архип вскочил и со всех подвижнических сил двинул вопрошавшего по скуле.
Ученики и все, случайно бывшие рядом, свидетельствуют, что просветленный путник бежал точно в сторону ближайшего книгохранилища.
Медитируя над фразой “Встретишь бодхисатву — убей бодхисатву”, Архип Прямоходящий неоднократно подумывал оборвать свои дни самоубийством.
Архип Прямоходящий любил заниматься недеянием. Взращивал бывало курагу, не ожидая всходов.
Что характерно, всходов и не было.
Промедитировав над иллюзорными страхами своего нынешнего существования, Архип Прямоходящий пришел к выводу, что гневные божества Бардо явятся к нему в образах математички, обучавшей его с 4 по 6 класс, стоматолога и соседки Шуры, до сих пор надеющейся его на себе женить.
Всем сердцем приняв изречение великого Чжуан-цзы о том, что “жизнь — это смерть, а смерть — это жизнь”, Архип Прямоходящий решил не умирать вовсе. Один фиг — никакой разницы.
Архипа Прямоходящего в веселых компаниях не любили. Бывало, только отвернутся, ан водки-то уже и нет. Спрашивают: