Русские исторические женщины

Петр, постоянно занятый одной идеей – сделать Россию, посредством флота и войн, могущественнейшей державой в Европе, заботился об образовании России настолько, насколько это образование могло пригодиться ему в достижении его собственных государственных целей, и не успел подумать собственно об образовании русского общества, о просвещении всего народа и поднятии его экономического быта. Екатерина, напротив, в своих заботах о России, захватывает вопрос об образовании более широко. Она думает действительно перевоспитать Россию, создать новое поколение отцов и матерей, создать новых людей. Чтобы поднять русский народ на ту высоту, на которой он, по своему историческому призванию, должен стоять, по мнению Екатерины и ее помощника в этом, И. И. Бецкого, «оставалось единое токмо средство – произвести сперва способом воспитания, так сказать, новую породу или новых отцов и матерей, кои бы детям своим те же прямые и основательные воспитания правила в сердце вселить могли, какие получили они сами».

Правда, эта великая мысль получила неудачное применение, потому что разрешилась основанием «воспитательных домов» в Москве и Петербурге, а равно открытием «смольного» и других институтов, посредством коих надеялись создать «новую породу или новых отцов и матерей»; однако, в основании самой идеи лежала глубокая истина. Действительно, институты, особенно «смольный», дали нам новое поколение русских женщин, но, как мы увидим ниже, не таких, каких, конечно, и разумела Екатерина.

Уже в 1766 году Екатерину занимал один из важнейших во всей истории русского народа вопросов – это вопрос о наделении землей крестьян, и она поставила на очередь этот исторический вопрос, получивши разрешение только через сто лет после того, как над ним задумывалась Екатерина. По ее предложению, основанное тогда Вольное экономическое общество поставило для разрешения такой вопрос: «полезнее ли для государства, чтобы крестьянин имел собственные земли или владел бы только движимостью, и до какой степени для пользы государства простираться должна сия собственность».

И при Петре, и при преемниках его, а еще более в до-петровские времена русская земля страдала от неопределенности земельных прав владельцев, от неизвестности, кому что принадлежит, от невообразимой чрезполосности владений, – и вот Елизавета Петровна задумала исправить этот капитальный государственный недостаток, предприняв генеральное межевание всего государства. Екатерина, как продолжательница и исполнительница того, что задумано и начато было Елизаветой, продолжала и в данном случае начатое Елизаветой дело, и вот Россия до сих пор основывает свои земельные права на основании добытых генеральным межеванием результатов.

Около десяти лет Екатерина неутомимо работает над улучшением внутреннего государственного строя, принимает личное и непосредственное участие в этой сложной работе, дает инициативу и направление коллективным работам сената и разных комиссий, пишет проекты, поощряет всякую выдающуюся умственную силу и в самый разгар этой деятельности выступает с капитальным своим произведением, прославившим ее имя во всей Европе – с «Наказом комиссии нового уложения». Цель этого обширно задуманного дела – создать для России новые, сообразные с условиями жизни, законы посредством выборных представителей от всей русской земли. «Наказ» выражал собой как бы программу и руководство для депутатов, которые должны были съехаться в Москву со всех концов государства и выражать собой представительство всех сословий, всех состояний и всех местностей с их разнородным населением.

Много замечательных истин рассеяно в «Наказе», истин, важных собственно потому, что в них выражался личный взгляд Екатерины на многие государственные и общественные вопросы.

Во вступлении к «Наказу» Екатерина ставит следующие слова: «Господи Боже мой! вонми ми и вразуми мя, да творю суд людям твоим по закону святому твоему судити в правду».

Трудно и неудобно было бы передать в кратком биографическом очерке все богатство содержания «Наказа»; но мы позволяем себе остановиться на некоторых положениях, которые должны остаться памятником личного отношения Екатерины к той или другой высказываемой ею истине.

Оригинальную мысль она высказывает о свободе в государстве, о «вольности», как тогда выражались.

«В государстве, – говорит Екатерина, – т. е. в собрании людей, обществом живущих, где есть законы, вольность не может состоять не в чем ином, как в возможности делать то, что каждому надлежит хотеть, и чтоб не быть принужденному делать то, чего хотеть не должно».