Русские исторические женщины

– Скажите от нас брату и зятю нашему великому князю Александру, – говорил Иван Васильевич послам: – на чем он нам молвил и лист свой дал, на том бы и стоял, чтоб нашей дочери никаким образом к римскому закону не нудил. Если бы даже наша дочь и захотела сама приступить к римскому закону, то мы ей на то воли не даем, и князь бы великий Александр на то ей воли не давал же, чтоб между нами про то любовь и прочная дружба не нарушалась, Да скажите великому князю Александру: как даст Бог наша дочь будет за ним, то он бы нашу дочь, свою великую княгиню, жаловал, держал бы ее так, как Бог указал мужьям жен держать, а мы слыша его к нашей дочери жалованье, радовались бы тому. Да чтоб сделал для нас – велел бы нашей дочери поставить церковь греческого закона на переходах у своего двора, у ее хором, чтоб ей близко было к церкви ходить, а нам бы его жалованье к нашей дочери приятно было слышать. Да скажите от нас епископу и панам вашей братье, всей раде, да и сами поберегите, чтоб брать наш и зять нашу дочь жаловал, и между нами братство и любовь в прочная дружба не нарушались бы.

13 января была обедня в Успенском соборе. После обедни, на которой присутствовало все великокняжеское семейство и бояре, великий князь подозвал литовских послов к дверям и передал им свою дочь.

Но невеста не тотчас уехала. Два дня она жила в Дорогомилове. Тут шло угощение послов, и угощал их брат невесты Василий. Великая княгиня Софья, мать невесты, сама ночевала с ней. Великий князь два раза приезжал к дочери. Вот его последний наказ: во всех городах, через которые будет проезжать, она должна быть в соборных церквах и служить молебны. В Витебске гордовой мост худ, а потому «если можно будет проехать ей к соборной церкви, то поехала бы, а нельзя – то и не ездила бы». Наказал, как поступать, когда какие-нибудь паны встретят ее. Если кто из панов даст ей обед, то самой панне быть на обеде, а пану не быть. Отъехавших из Москвы самовольно князей, Шемечича и других, не допускать к себе; если бы даже и после, в Вильне, они пожелали ударить ей челом, то чтоб Александр не велел им и княгиням их ходить к Елене. Если ее встретит сам великий князь Александр, то ей из каптаны (из экипажа) выйти и челом ударить, и быть ей в это время в наряде; если позовет ее к руке, то ей к руке идти и руку дать; если велит ей идти в свою повозку, но там не будет его матери, то ей в его повозку не ходить, а ехать в своей каптане. В латинскою божницу не ходить, а ходить в свою церковь; захочет посмотреть латинскую божницу или монастырь латинский, то может посмотреть один раз или дважды. Если будет в Вильне королева, мать Алексадра, ее свекровь, и если пойдет в свою божницу, а та ей велит идти с собою, то Елене провожать королеву до божницы и потом вежливо отпроситься в свою церковь, а в божницу не ходить.

Когда Елена подъезжала к Вильне, то Александр встретил ее за три версты от города. Он был верхом на коне. От его коня до Елениной каптаны послано было красное сукно, а у каптаны – по сукну камка с золотом. Елена вышла из каптаны на камку, а за нею вышли и провожавшие ее боярыни. В тоже время Александр сошел с коня, подошел к Елене, дал ей руку, принял ее к себе, спросил о здоровье и велел опять пойти в каптану. Потом дал руку боярыням, сел на коня, и все вместе въехали в город. В тот же день происходило венчание. Хотя латинский епископ и сам жених крепко настаивали, чтоб приехавший с Еленою русский священник Фома не говорил молитв и княгиня Марья Ряполовская не держала венца, однако, Семен Ряполовский настоял, чтоб приказ великого князя Московского был. исполнен в точности.

Видно, что католическое духовенство с первого же раза думало повернуть московскую княжну несколько на сторону латинства, даже хотя бы со стороны обрядности; но этого ему не удалось. Дальше мы увидим, как много горя принесло Елене это иезуитское втягивание московской княжны в лоно римской церкви.

Вскоре потом московские бояре, провожавшиие Елену, Ряполовские и Русалка были отпущены из Вильны.

– Вы говорили от великого князя Ивана Васильевича, чтоб мы дочери его, а нашей великой княгине поставили церковь греческого закона на переходах, подле ее хором (говорил Александр боярам); но князья наши и паны, вся земля, имеют права и записи от предков наших, отца нашего и нас самих, а в правах написано, что церквей греческого закона больше не прибавлять: так нам этих прав рушить не годится. А княгине нашей церковь греческого Закона в городе есть близко – если ее милость захочет в церковь, то мы ей не мешаем. Брат и тесть наш хочет также, чтоб мы дали ему грамоту на пергаменте относительно греческого закона его дочери; но мы дали ему грамоту точно такую, какой он сам от нас хотел: эта грамота теперь у него с нашею печатью.

В мае в Москву приехал от Александра посол Петряшкович благодарить за присылку Елены.