Русские князья при дворе ханов Золотой Орды

Весной 1383 года «…князь велики Дмитреи Ивановичь отпусти въ Орду къ царю Токтамышу сына своего стареишаго Василиа»[731].

Тогда же в степь один за другим отправились Иван Борисович («ко отцу своему князю Борису Константиновичу») и Семен Дмитриевич[732] (по Никоновской летописи: «…князь великий Дмитрий Константинович Суздальский и Нижнего Новгорода посла во Орду к Тохтамышу царю сына своего… понеже сам в старости прихожаше и в немощи»[733]).

Уже в ставке хана они узнали о смерти великого князя Нижегородско-Суздальского Дмитрия Константиновича (умер 5 июля). Токтамыш выдал ярлык на княжество Борису Константиновичу «и того же лета на осень отпусти его в его отчину». Князь со своим сыном Иваном и племянником Семеном Дмитриевичем, пробыв в ставке хана около года, вернулся 8 ноября 1383 года[734].

Дмитрий Константинович за годы своей жизни (около 60 лет) совершил две поездки в степь и провел при дворе ордынского хана полтора года, что составило 2,5 процента от времени его жизни и около 8,3 процента от времени его княжения на уделе (18 лет). Весьма любопытен показатель пребывания при ордынском дворе Дмитрия Константиновича в статусе великого князя Владимирского. За примерно полтора года княжения он провел в ставке хана шесть месяцев, то есть треть своего правления.

В конце 1383 года, 6 декабря, от Тортамыша вернулся Михаил Александрович Тверской[735]. Проведя более года в ставке хана, он не смог добиться ярлыка на Владимирское княжество, которое было сохранено за Москвой.

Характерный факт: после похода на Москву в 1382 году Токтамыш, вероятно осознавая неустойчивость своего господства на Руси, задержал на долгое время в своей ставке в качестве почетных заложников сыновей всех русских великих князей: Василия Дмитриевича Московского[736], Александра Михайловича Тверского[737], Василия Дмитриевича Нижегородско-Суздальского[738], Родослава Ольговича Рязанского[739]. Впервые в истории русско-ордынских отношений великий хан пошел на такой шаг: русские князья и княжичи были именно задержаны, причем как заложники, а не как подданные, что наблюдалось и ранее. Важно отметить и то, что практически все они совершали попытки бегства из ставки хана.

В начале 1389 года в Орду отправился великий князь Нижегородско-Суздальский Борис Константинович, «а в то время царь Тохтамыш пошел на Темир-Аксака». По мнению А. Н. Насонова, эта доездка была вызвана тем, что его племянники Василий и Семен с помощью московской рати вынудили Бориса уступить Нижний Новгород в обмен на Городец[740]. Князь Борис догнал хана «и иде с ним в дорогу 30 дний; и потом царь Тохтамыш пощади его и отпусти его от места нарицаемого Еруктана (Улуг-таг — плоскогорье на территории современного Центрального Казахстана. — Ю. С.)». Хан приказал Борису дожидаться его возвращения в Сарае. «А сам, шед, воева землю Темир-Аксакову и град его далний повоева, а самого не возможе доити, и возвратися в свой улус»[741]. Возвращение князя Бориса Константиновича источники фиксируют в 1391 году. Таким образом, в этот раз князь Борис провел при ордынском дворе около двух лет или даже более того (2 года и 3 месяца).

К этому времени ситуация изменилась. 19 мая 1389 года скончался князь Дмитрий Иванович. Московское княжество и титул великого князя Владимирского он завещал своему старшему сыну Василию — беспрецедентный факт в истории русско-ордынских отношений (до сих пор претенденты на великокняжеский стол отправлялись в ставку хана, и он назначал нового главу княжества). Три месяца спустя, в августе 1389 года, посол Токтамыша Шихмат торжественно возвел Василия на престол Великого княжества Владимирского[742]. Токтамыш тем самым официально утвердил новое положение дел.

Сам Дмитрий Иванович за свою жизнь (38 лет) трижды ездил в ставку хана. При этом в статусе великого князя только один раз — в 1371 году к Мамаю. При ордынском дворе он провел полтора года, то есть чуть больше 3,9 процента от лет жизни, 5,2 процента от лет удельного княжения и примерно столько же — 5,4 процента — от времени княжения великого.

Контраст с жизнью и деятельностью его отца разительный: доля пребывания в Орде во время великого княжения уменьшилась почти в три раза, а от продолжительности жизни и длительности удельного княжения — в полтора. Связано это было с ослаблением центральной ордынской власти, и в первую очередь с появлением на дорогах Орды грабительских отрядов. Князья в такой ситуации предпочитали не сами ездить в ставку хана, а отправлять туда уполномоченных послов или же дожидаться таковых из Орды.

Этот вывод подтверждает уже деятельность Василия I, сына Дмитрия Донского. Проведя около трех с половиной лет в заложниках, он еще трижды едет в Орду: в 1390, 1392 ив 1412 годах. Доля его пребывания в ставке вырастает до 9 процентов от лет жизни (53 года) и до 14 процентов от лет княжения (34 года).