Русские князья в политической системе Джучиева Улуса (орды)

Персидские источники — это преимущественно исторические сочинения: «Насировы разряды» Джузджани[228]; «история завоевателя мира» Джувейни[229]; «Сборник летописей» Рашид ад-Дина[230]; «»Дополнение к собранию историй Рашида» Хафиза Абру[231]; Сельджук-намэ Ибн Биби[232]; «История Вассафа»[233]; «Избранная история» Хамдаллаха Казвини и его продолжателей Махмуд Кутуби и Зейн-ад-Дина[234]; «История Шейха Увейса»[235]; «Аноним Искендера» Муин-ад-Дина Натази[236]; «Продолжение «Сборника летописей»» неизвестного автора[237]; «Места восхода двух счастливых звезд и места слияния двух морей» Абд-раззака Самарканди[238]; «Родословие тюрков» неизвестного автора[239]; «Списки устроителя мира» Гаффари[240]; «Хайдерова история» Хайдера Рази[241]. Особо можно выделить как памятники биографически-прославляющего характера произведения Низам-ад-Дина Шами[242] и Шереф-ад-Дина Йезди[243] с идентичным названием «Книга побед», посвященных военной деятельности Тимура (Тамерлана).

Однако в период конца XIV — первой четверти XV вв. на Востоке наблюдается снижение интереса к Ордынскому государству. Поэтому, данные известия носят краткий и отрывочный характер (исключение составляют рассказы о походах в степь Тимура). Другой особенностью восточных хроник является отражение в них событий на территориях, которые имели определенные связи с Ираном или Арабскими странами. Персидские авторы уделяют много внимания Синей Орде (современный Казахстан), арабские летописцы — Причерноморью и связанными с ним территориями — сфере своих торговых интересов.

Некоторую дополнительную информацию можно почерпнуть из тюркских и персидских сочинений XVI–XVII вв. В частности в «Книге избранных дат побед» («Таварих-и гузида-ий нусрат-наме» — первая половина XVI в. на тюркском и персидском языках содержится родословная чингизидов, в которых потомки Шайбана, Тука-Тимура и Чагатая доведены до времени написания сочинения, и истории Мухаммад Шайбани-хана[244].

Подробные сведения о родословной Джучидов встречается в «Море тайн относительно доблестей благородных». Автор — Махмуд бен Эмир Вали («Бахр ал-асрар фи манакиб ал-ахийар» — середина XVII в.) или, как обычно принято его именовать, Махмуд бен Вали. В шестом томе сочинения излагается история Чингиз-хана и его потомков и состоит из четырех отделов и заключения: в первом отделе излагается история Чингиз-хана и его потомков в Китае и Иране, во втором — история Чагатаидов в Мавераннахре, Могулистане и Восточном Туркестане, в третьем — история джучидов, в особенности шайбанидов до пресечения последней династии в Средней Азии, в четвертом — история аштарханидов и их предков, в заключении — сведения о происхождении различных тюркских племен и отчет автора о путешествии в Индию[245].

Ряд информации уточняющего характера содержаться в китайских и монгольских источниках, опубликованных в третьем томе серии «Золотая Орда в источниках». Немаловажный интерес о становлении системы функционирования элиты Джучиева Улуса представляют извлечения из династийной истории «Юань ши»[246].

В качестве дополнительных источников необходимо назвать памятники византийского происхождения. Информация о монголо-татарах и Джучиевом Улусе (Орде) содержится в произведениях Григория Пахимера[247] и Никифора Григоры[248]. Первый составил свой труд в самом начале XIV столетия. Второй — в середине того же века (1351–1354 гг.). Будучи современниками многих описанных ими событий, указанные авторы крайне скупо и схематично описывают историю Орды и её социальную систему. Тем не менее, тщательный анализ и сопоставления их указаний позволяют сделать определенные выводы о границах расселения кочевников и характере их взаимоотношений с Византией[249].

Определенную информацию, которая может быть использована в качестве уточняющей для нашей проблемы, содержат памятники армянских и грузинских авторов. В частности труды Киракоса Газдакеци[250] и армянских авторов, опубликованных в исследовании А.Г. Галстяна, повествуют о времени завоевательных походов монголо-татар и установления их владычества, как в Закавказье, так и в других регионах Евразии[251]. Подобную информацию содержит «Хронограф» анонимного автора грузинского происхождения[252].

Об особенностях взаимоотношений ордынской знати с национальными элитами несут информацию источники сербского происхождения, в частности, «Житие короля Милутина»[253].

Ряд дополнительной информации несёт нумизматический материал — монеты Джучиева Улуса, а также Московского, Рязанского, Суздальско-Нижегородского княжеств. Монеты отражают сведения, прежде всего, о степени зависимости княжеств от Орды или же друг от друга[254].

Косвенные свидетельства о поездках в степь русских князей и особенностях функционирования княжеской канцелярии дают нам сфрагистические (находки печатей) материалы[255].