Русские князья в политической системе Джучиева Улуса (орды)

При этом русские князья на обратном пути из степи были подвергнуты разбойному нападению: на князя Андрея Константиновича суздальского «на пути удари на него князь Рятекозь, и поможе богъ князю Андрѣю Костянтиновичю, и прииде здравъ на Русь»[1048]; «тогда же ограбиша въ Ордѣкнязеи Ростовъских»[1049]. Поскольку одной половиной Ростова (Борисоглебской стороной) на тот момент владел князь Константин Васильевич, а второй (Сретенской стороной) — князь Андрей Фёдорович, то становится очевидным пребывание в Орде в данное время и князя Андрея.

Вероятно, следует согласиться с А.А. Горским, что результатом данной поездки князей явилось лишь подтверждение существующего положения. Тем более такой вывод правомочен в связи с тем, что летом 1362 г. московский и суздальский князья «сперъся о великом княжении». Показательно, что русские князья не рискуют ехать в опасную степь и отправляют для решения вопроса о ярлыке уполномоченных послов — киличеев: «и принесоша ярлыкъ княженїе великое по отчинѣ и дѣдинѣ князю великому Дмитрею Иванович[ю] Московскому»[1050]. В январе 1363 г. Дмитрий Иванович въехал во Владимир.

Системный кризис в Орде перенес поле борьбы за ярлык из ставки хана на Русь, а князья стараются сами не ездить в степь, а отправлять туда послов.

Источники в связи с борьбой за великокняжеский титул фиксируют активизацию ордынской политики сына князя Дмитрия Константиновича Василия. В частности, он зимой 1364–1365 г. вернулся от нового хана Азиз-шейха «…а съ нимъ царевъ посолъ, а имя ему Оурусъманды, и вынесе ярлыкы на княженїе на великое князю Дмитрїю Костянтиновичю Суждальскому»[1051]. Однако Дмитрий Константинович «ступися княженїа великаго князю Дмитрїю Иванович[ю] Московьскому…»[1052].

Таким образом, Нижегородско-Суздальский княжеский дом был ко второй половине 1360-х гг. отстранен от борьбы за владимирский стол. Однако активизировался Михаил Александрович Тверской, возглавивший княжество в 1368 г. В результате противостояния с Москвой в 1370 г. Михаил едет в Литву, а оттуда — в Мамаеву Орду. Отправился он туда «до Филиппова заговѣнїа за двѣ недѣли»[1053], то есть, в начале ноября. Уже в следующем 1371 г., 10 апреля, проведя в Орде около полугода, с ярлыком на Владимирское княжество и в сопровождении посла Сарыхожи он прибыл в Тверь. Однако в великокняжескую столицу, Владимир, его не впустили московские заставы, а ордынского посла князю Дмитрию Ивановичу удалось пригласить в Москву. Результатом всех этих событий явился тот факт, что князь Дмитрий 15 июня 1371 г. выехал в ставку Мамая[1054]. Осенью 1371 г., «…на исходъ», к началу Рождественского поста (25 ноября)[1055], «пріиде князь великій Дмитрей изъ Орды съ многыми должникы…» и ярлыком на Владимирское княжество[1056]. Таким образом, московский князь Дмитрий также провел около 5 месяцев в ставке Мамая, вероятно, договорился о выплатах дани, и внес сумму за находившегося в заложниках тверского княжича Ивана Михайловича[1057].

В 1374 г. в летописях зафиксировано начало войны между Москвой и Мамаевой Ордой: «князю великому Дмитрїю Московьскому бышеть розмирїе съ Тотары и съ Мамаемъ…»[1058]. Война завершилась разгромом армии грозного темника русскими войсками во главе с Дмитрием Ивановичем 8 сентября 1380 г. на Куликовом поле.

За время военных действий источники не фиксируют пребывания в ставках ордынских правителей русских князей. Лишь после разгрома Токтамышем Мамая на Калках русские князья отправляют в степь киличеев[1059], но сами пока не спешат к новому властителю Орды.

Как известно, летом 1382 г. Токтамыш совершает большой поход на Русь, в результате которого пала Москва, были разорены Московское и Рязанское княжества.

Ещё во время похода к Токтамышу прибыли князья Василий и Семён Нижегородско-Суздальские, сыновья Дмитрия Константиновича. Кроме того, по данным летописей князь Олег Иванович Рязанский «обведе царя около всее своеи земли и указа ему броды на Оцѣ»[1060], то есть, судя по контексту, лично предстал перед ордынским ханом. Впрочем, вполне вероятно, что указать путь хану могли послы князя Олега.

Практически сразу же после отхода войск Токтамыша из-под Москвы к нему в ставку устремились Михаил Александрович Тверской (5 сентября[1061]) и Борис Константинович Городецкий[1062]. Василий Дмитриевич Нижегородский был оставлен при хане ещё в ходе возвращения из похода на русские княжества[1063].

Весной 1383 г. «…князь велики Дмитреи Ивановичь отпусти въ Орду къ царю Токтамышу сына своего старѣишаго Василїа»[1064].

Тогда же в степь один за другим отправились Иван Борисович («ко отцу своему князю Борису Константиновичу»[1065]) и Семен Дмитриевич[1066] (по Никоновской летописи: «князь великий Дмитрий Константинович Суздальский и Нижнего Новгорода посла во Орду к Тохтамышу царю сына своего… понеже сам в старости прихожаше и в немощи»[1067]).