Русские крылья Америки. «Громовержцы» Северского и Картвели

Когда Александру Прокофьеву уже было два года, в далёком Тифлисе в богатой грузинской семье мирового судьи Михаила Картвелишвили 9 сентября 1896 г. появляется на свет его тёзка – Александр. Оба Александра из Тифлиса познакомятся только через тридцать пять лет в США, когда достигнут высшей квалификации в самолётостроении. А пока любовь и забота их образованных родителей закладывали основы характера и мировоззрения этих двух мальчуганов.

Интернациональный город Тифлис наложил свой отпечаток на развитие Саши Картвелишвили. Незабываемое впечатление на вокзале от прибывающего шипящего поезда. Величественное одноэтажное здание железнодорожного вокзала с колоннадой главного входа и высокими замковыми окнами подпиралось с боков двухэтажными флигелями. Неизменный интерес у малыша вызывали стройные ряды извозчиков, постоянно заполнявших левую часть привокзальной площади в ожидании пассажиров приходящего поезда.

Будущие авиаконструкторы росли и были совершенно не похожи друг на друга.

Александр Прокофьев обгонял сверстников по росту и был очень подвижным ребёнком. Большой лоб в обрамлении вьющихся каштановых волос и оттопыренные уши дополняли облик умного, но немного легкомысленного и озорного мальчика. Его лицо несло явно семитские черты: удлинённый нос, пухлые губы и полузакрытые хитрые глаза. На плутоватом лице Саши Прокофьева часто сияла неподдельная и обворожительная детская улыбка, он был беззаботным и весёлым. Свои черты он во многом унаследовал от матери Веры, а его младший брат Георгий был больше похож на отца.

Другой Саша в Тифлисе был совершенно не похож на Сашу Прокофьева. Маленький Картвелишвили рос крепышом, но не мог похвастаться своим ростом. На его круглом смуглом лице выделялись огромные, широко расставленные, внимательные чёрные глаза, которые смотрели на окружающий мир с некоторым удивлением.

В Тифлисе было чему удивляться. На улицах часто встречались огромные животные – лошади. Некоторые несли на себе всадников. Это были дяди в военной форме. Другие лошади везли пролётки и кареты с пассажирами, и ими управляли кучера. Возле базара было много лошадей, запряженных в телеги с разными товарами. Иногда попадались одинокие лошади, которых вели под уздцы их хозяева. Эти лошади несли по два больших кожаных мешка с водой, и взрослые называли их водоносами. Но самое большее удивление у маленького Саши вызывали лошади, везущие по железным путям вагон с пассажирами. Это громыхающее на стыках рельс сооружение называли конкой. Сашенька слышал, как отец обсуждал с гостями какую-то забастовку работников Тифлисской конки, из-за которой она остановилась.

Саша Прокофьев (слева) с отцом и братом

Почему-то Саше запомнился визит к фотографу. Его со старшей сестрой родители решили запечатлеть для будущих поколений. Наследник в грузинской семье обязательно должен выглядеть джигитом. Ребёнка нарядили в его белое парадное одеяние. Белоснежная длинная черкеска ниже колен с газырями на груди подпоясана узким кожаным ремнём с серебряной пряжкой, на котором спереди висит настоящий маленький кинжал в ножнах. На голове высокая папаха из белого каракуля. Белые шаровары с лампасами заправлены в белые кожаные сапожки. Саша будет разглядывать эту фотографию, спустя много десятилетий, с чувством горячей благодарности к своим родителям за счастливое и безбедное детство.

На улице, недалеко от их дома, когда он гулял с няней, Саша обнаружил большую грузовую двуколку с двумя огромными деревянными колёсами, на которой крестьянин из ближайшего горного села привёз в город свой товар. Он находился тут же, одетый в тёплый армяк и чёрную меховую шапку. Пышные усы торчали из-под его длинного носа. Он что-то увязывал длинным кожаным ремнём на двуколке. А возле неё отдыхали два чёрных быка с большими рогами. Они-то и везли двуколку по узким горным дорогам. Один бык с лоснящейся на солнце шкурой стоял и жевал сено. Другой лежал и дремал. С огромным вниманием Саша долго рассматривал детали устройства деревянной двуколки, и няня с трудом смогла оторвать его от этого занятия. К главным городским Ганджинским воротам ходили поглазеть на верблюдов, караваны которых привозили в Тифлис восточные товары.