Русские летописи и летописцы X–XIII вв.

С 1158 г. владимиро-суздальское летописание превращается в регулярную хронику с погодным изложением местных событий. Со времен Н. И. Костомарова бытует мнение, что новым его центром становится Владимир на Клязьме. [571]Имеющиеся в нашем распоряжении источники не дают оснований для такого однозначного вывода. Скорее в них содержатся свидетельства о том, что какое-то время летопись Андрея Боголюбского велась в Ростове. Под 1158 г. содержится известие о приходе в Ростов епископа Леона. Статья 1159 г., судя по ее содержанию, вообще ростовская. Сначала в ней говорится об изгнании ростовцами и суздальцами из Ростова епископа Леона, затем сообщается о присылке в Ростов к Андрею послов от Изяслава Давидовича с просьбой выдать за его племянника дочь Боголюбского, а также о предоставлении ростовской помощи вщижскому князю Святославу Володимировичу. Летописец особо подчеркивает, что сын Андрея Изяслав пошел к Вщижу «с силою Ростовскою», а затем «воротися къ отцю своему Ростову». [572]Еще одна ростовская запись содержится в летописной статье 1160 г. Сообщая о пожаре в Ростове и гибели в огне церквей, летописец особенно скорбит о великой церкви Св. Богородицы, полагая, что такой не было раньше и уже не будет. «Того же лта погор Ростовъ, и церкви вс, и сборная, дивная и великая церквы святой Богородиц сгор, и якоже не было ни будеть». [573]

Видимо, о собственно владимирском летописании можно говорить только после 1161 г., когда была расписана и освящена соборная церковь Святой Богородицы, а также после перенесения во Владимир из Ростова княжеской резиденции Андрея Боголюбского. Несомненно, вместе с ним перебрались в новую столицу и грамотеи-книжники, ведшие раньше Ростовскую летопись. Действительно, начиная со статьи 1161 г. по статью 1167 г. в летописи идет ряд хроникальных записей, производящих впечатление современных событиям. Все они содержат точные даты. В сообщении 1164 г. о смерти Изяслава Андреевича говорится, что погребен он был в церкви Св. Богородицы «месяца октямьбря, въ 28 день». В статье 1166 г., извещающей о погребении в той же владимирской церкви Ярослава Юрьевича, также имеется точная дата: случилось это «месяца априля, въ 30 день». Преставление великого киевского князя Ростислава Мстиславича датировано 21 марта 1167 г. Учитывая тот факт, что речь в этих статьях идет преимущественно о закладке, расписывании и освящении церквей, а также о погребениях князей в церкви Св. Богородицы, можно предположить, что составлены они церковным лицом и, скорее всего, при соборном храме Владимира.

О церковной окраске владимирского летописания с его постоянными обращениями к Богу и Святой Богородице, цитатами из священного писания и похвалами князьям за их щедрость к монастырям и церквам говорил уже Н. И. Костомаров. Он же пришел к выводу, что велась Владимирская летопись лицами духовного звания. [574]Особенно это справедливо по отношению к записям 1159–1212 гг. (летописи Андрея Боголюбского и Всеволода Большое Гнездо). В них ведомости о церковной жизни — поставлении епископов, закладке и освящении храмов, конфликтах по поводу попыток учреждения во Владимире собственной митрополитии и епископии, а также соблюдении церковных норм, чуде иконы Св. Владимирской Богородицы, разных знамениях — едва ли не преобладают над описанием светских событий.

Идеологически летописание времени Андрея Боголюбского выдержано в духе особого почтения к своему князю. Он рекомендуется как «правдивый», «благоверный», по существу, как глава всем русским князьям. В уста пришедших к Киеву на переговоры половцев владимирский летописец вложил слова (которые уже сказаны и от себя) о том, что князь Глеб Юрьевич посажен на киевский стол Андреем Боголюбским. «И прислашася обои къ Глбу, глаголюще: „Богъ посадилъ тя и князь Андреи на отчин своей и на дедине в Кыев“». [575]

О непослушании князей Ростиславичей Андрею летописец сообщает с определенной долей удивления, как будто они были вассалами владимирского князя. Последний послал на них в 1174 г. большие силы, состоявшие из новгородцев, ростовцев, суздальцев и владимирцев, но эта военная акция не имела успеха. Постояв под Вышгородом 9 недель, силы Боголюбского, «не усп ничтоже», вернулись домой.

Под 1175 г. летописец сообщает о том, что Роман Ростиславич прислал послов к Андрею с просьбой посадить его на киевском столе. Конечно, это сообщение следует отнести на счет патриотизма владимирского летописца, что, впрочем, подтвердил и он сам в продолжении своего рассказа. Андрей будто бы попросил Романа малость повременить, пока он сошлется со своими братьями, находившимися в это время в Руси. «Князю Андрею рекуще: „Пождте мало, послалъ есмъ к брати своей в Русь, какова ми всть будет от них, тогда вы дамъ отвитъ“». [576]