Русские масоны. От Романовых до Березовского

Разумеется, наибольшее внимание уделено Л.Д. Кандаурову. Он «глава и основатель русского масонства в Париже. Человек огромного ума, воли и эрудиции. Замкнут, скрытен, конспиративен в размерах деятеля самого высокого ранга, ставящего перед собой только великие цели и желающего сыграть какую-то историческую роль. Какую? Трудно разгадать. Пути его во всяком случае через высшее масонство, он 33-го, последнего, административного градуса, ставящего его вровень с немногими масонами, возглавляющими мировую политику». Тут агент явно переборщил, скорее передавая циркулирующие слухи, чем действительное положение вещей. В свете документов Особого архива КГБ СССР истинные дела фигуранта предстают намного скромнее. Далее говорится не без фантазирования: «Он в курсе всех масонских тайн, всей франко-русской политики. Сейчас в силу этого курса лоялен по отношению к Советам. Ему принадлежит инициатива организации «Гамаюна» — самой молодой по составу русской ложи, цель которой будущая работа в СССР. Как наш агент мог бы представлять собой колоссальную ценность, но... попробуй укусить его... Впрочем, честолюбец и не бессребреник. Не верит ни в бога, ни в черта. С последним близок «на равной ноге», считается скрытым сатанистом. Но это чистое экспериментаторство в области т.н. черной маши. В нее он мистически не верит, как и ни во что другое, так как по натуре несомненный позитивист и материалист». Дабы набить себе цену, аноним заключает: «С ним придется сталкиваться в углубленной работе после 3-го градуса по связи с СССР и изучению всех деталей конспиративной работы русского масонства по линии Советов».

А вот психологический портрет досточтимого мастера «Аст-реи» И.А. Кривошеина. «Сын знаменитого министра земледелия при Николае II, лет под сорок. Олицетворник объективности, порядочности, аполитичности и прочих черт, делающих его при доброте и бесхарактерности чем-то похожим на Николая II. Со всеми вежливо согласен. Всегда против всякой заостренности в прениях, но внутренне за «дерзание», почему охотно дает простор советским темам на предмет объективно - масонского изучения советской действительности. К пишущему эти строки благоволит. Семейно знаком, т.е. я бываю у него, как и его друзей Гринберга и Немченко. Жена его человек близкий к Союзу младороссов и Казем-Беку³¹³, как один из активнейших членов (сама аристократического происхождения)». Упомянутый второй страж В.А. Гринберг рисуется «неглупым, но 1рубоватым человеком, претендующим на глубокомыслие и культурность без достаточных на это оснований. Трется обо всех досточтимых и о своего Криво-шеина в особенности... Он то заяшточен, то прижат к стене неудачными коммерческими операциями. В настоящий момент имеет хорошо обставленную дорогую квартиру». Что же касается казначея ложи, коммерсанта Ф.О. Немченко, то он имеет компаньона в Маньчжурии, владеет английским и японским языками, жил в Москве в 1925—1926 гг., обладает обширными знакомствами в русском коммерческом мире. «Очень деятельный масон, по чрезвычайно скрытного характера. Знает о связи Иветки с масонами в СССР. Приятель Каплана, Кривошеина, Гринберга, Морского, Рабиновича, Сочивки и всего офицерского состава ложи. Обширные знакомства с французскими масонами Великой Ложи и Великого Востока. Пробовал зацепиться за возможность поторговать оружием для Маньчжурии, показал пишущему шифрованные письма своего японского компаньона. В материальных делах запутан, едва сводит концы с концами». Приведенные сведения Лубянку заинтересовали.

В тексте были подчеркнуты фамилии Каплана, Кривошеина, Гринберга, Морского. На полях правой стороны документа шла длинная волнистая черта, очевидно, указывающая на целесообразность дальнейшей разработки информации. Однако внимание чекистов привлек лишь А.А. Морской, и ясно почему. О нем говорилось следующее: «Журналист, бывший сотрудник «Возрождения», начетчик масонства, посвященный во многие тайны. Он же мартинист из ложи Маркотуна (главы русского мартинизма).

От него первого удалось глухо узнать о связи Иветки и мартинистов в СССР». Пожалуй, завершим сведения по «Астрее» краткой оценкой ранее упоминавше1Ч)ся тайного агента советских разведорганов С.Н. Третьякова — «Журналист, неплохой докладчик, пользуется общим уважением, ни левый, ни правый, знакомства среди галлиполийцев³¹⁴, осведомленность в делах РОВС, РВО и вообще». В Москве о том давно знали.