Русские масоны. От Романовых до Березовского

Принципиально ничего нового «протоколы» в поддержку тезиса о «жидомасонском заговоре» не содержали. Примитивность и беспочвенность аргументации для современников были слишком очевидны, чтобы серьезно относиться к опусу Нилуса. Даже отъявленные антисемиты избегали к нему часто прибегать. Лишь в период революций 1917 г., а также последующей подготовки Гитлера к захвату власти в Германии фальшивка была охотно взята на вооружение самыми реакционными силами, постаравшимися ее растиражировать на всех европейских языках. Пользуется она популярностью и в новой России, аборигены которой утверждают, будто изложенные предсказания якобы полностью сбылись. Однако до сих пор еврейство даже не приблизилось к завоеванию при поддержке масонов своего господства на земном шаре, ограничившись созданием государства Израиль, которое не в состоянии надежно защитить себя даже от окружающего арабского мира. Составители бумаги не смогли предвидеть ни двух здоровых войн, ни революций, определивших в значительной мере облик XX века. Сбылись частично лишь пророчества об усугублении известных «язв» капитализма ввиду разноплановых факторов и в минимальной степени еврейского воздействия для осуществления глобальных интересов.

В то время масонство действовало в совершенно иных направлениях. Великий Восток Франции, к примеру, продолжал укрепление военно-политического союза с Россией и параллельно наводил мосты к немецким братьям. Аналогично выступало и Международное бюро масонских связей. Кажущаяся противоречивость подобных замыслов вытекала из долгосрочных расчетов, которые приоткрыл известный читателю главный редактор журнала «Акация» III. Лимузен в аналитической статье «Вопрос об Эльзас-Лотарингии. Германия, Франция, Россия и масонство» с центральной посылкой о неизбежности примирения двух соседних держав из-за «необходимости совместного сопротивления русскому вторжению», вследствие коренной «социальной несовместимости государственных режимов России и Франции». По утверждению автора, его соотечественники испытывают симпатии лишь к русской «интеллигенции и революционерам», да и те имеют совершенно иной менталитет, определенный «условиями самого ужасного и деспотического строя без всякой умственной культуры и необычно коррумпированного». К тому же и близкие по духу русские верят в неизбежность революции, призванной породить еще более серьезные эксцессы и внутреннюю борьбу, чем революция во Франции 1799 г. В итоге верх возьмет реакция благодаря «массе мужиков», сельского населения, более отсталого, нежели французское конца XVIII в. А общим знаменателем станет экспансия России в Западную Европу, что подкреплялось рассуждениями о стремлении реализовать мечту «о мировой гегемонии, взлелеянной еще Петром Первым», согласно, видимо, его апокрифическому завещанию, которое до сих пор принимается иностранными обывателями за истину.

Лимузен заранее отводил законные возражения оппонентов, указывавших на миролюбие Николая II, инициатора Гаагской Конференции, ссылками на захватническую политику России в Маньчжурии, что «обязательно приведет к войне с Японией». Вот туг автор оказатся сущим провидцем. Не лишена интереса и его характеристика нашего монарха, слабоумного и нерешительного, подобно казненному французскому королю Людовику XVI. (Словом, самодержавный строй отличается не одним деспотизмом, он еще и дезорганизует государство, и далее шло поучение: «Подлинная политика Западной Европы должна состоять в расчленении этого колосса. Следовало бы использовать возможную революцию для восстановления Полыни, защитного вала Европы, а остальную часть России разделить на три-четыре страны. Единственно подходящей для Франции в этих условиях политикой равновесия сил до возникновения Соединенных Штатов Европы является содействие именно такой линии». В заключении статьи отмечалось, что с фатальной неизбежностью, рано или поздно «Франции придется пойти на примирение с Германией»¹⁵⁰.

Разумеется, в подобных рассуждениях иные обнаружат черты генезиса «заговора» масонов против нас. По здесь на самом деле отражались долгосрочные подходы определенных кругов Парижа и Лондона, которые обосновывали параметры курса обеих западных держав. В тогдашнем положении Россия оставалась мощным противовесом Германии, и правящие круги держав Антанты при участии масонов всячески стремились к укреплению царизма, полагая антирусский союз невозможным. Но они разрабатывали про запас и резервный вариант для непредвиденных обстоятельств, который применили только после Октябрьской рево-люции 1917 г. В целом же прогнозы Лимузена были намного реалистичнее и дальновиднее изложенных выше упражнений мнимых «мудрецов» от Сиона.