Русские масоны. От Романовых до Березовского

В компанию названных сочинителей и их последователей протиснулся декан истфака Петербургскою университета, профессор И.Я. Фроянов, дока по части комментирования древнерусских рукописей. Если несколько лет назад он смело обличал академика Рыбакова в недобросовестном обращении с источниками, то затем круто повернул руль своих изысканий в сторону новейших времен. Поступок коллеги заслуживал бы одобрения в случае выдвижения свежих трактовок и обнаружения новых материалов. Однако появился лишь очередной поклонник православия. А тоненькая работа «Октябрь семнадцатого. Глядя из настоящего» (СПб., 1997) была посвящена «светлой памяти» того же владыки Иоанна (Снычева), что позволило якобы обнаружить элемент «явной антироссийской направленности», связанной с игрой внешних сил. Оказывается, революции наши финансировались из кошелька немецких и еврейских банкиров через известного социал-демократа Парвуса (А. Гельфанда). В свое время версия эта, выдвинутая противниками большевиков, проверялась царской контрразведкой, сыском Временного правительства, разведслужбами держав Антанты, плеядой лиц прошлого и настоящего, включая Солженицына, которые, кроме догадок и общих рассуждений, не привели ни одного веского факта. Зато обнаружили доказательства финансирования немцами крупных лидеров правых эсеров, национал-сепаратистов Украины, Закавказья, фннляпдии, что предпочли замолчать. В цени досужих вымыслов ученого фигурировали и масоны как пособники сионистов.

Через пару лет убеленный сединами знаток древности вынус-гдол в Питере на сей раз довольно пухлый труд «Погружение в бездну» о причинах тягостного состояния России и вскоре переиздал его в Москве, дав очередную возможность ознакомить обывателя с повествованием о гибельности перестройки, деяниях Горячева, Яковлева, Ельцина и сплоченной pain демократов. Ученый прибег к испытанному методу посредственных журналистов — ножницам и клею, настриг уйму цитат из воспоминаний очевидцев событий и рассуждений публицистов, снабдив их убогими домыслами о пережитом. Ни одного архива профессор не использовал, ни одного иностранного исследования в подлиннике не изучил. Зато вновь возвестил о зловещей роли «мировой заку-лисы» и пресловутых «агентов влияния», сиречь главным образом масонов. Ар1ументы им черпались из старых черносотенных писаний, но особенно ценным он, видимо, считает «Терновый венец России» Платонова, ссылками на который пестрят многие страницы произведения. Наставник юношества полностью забыл азы собственной науки, требующей в первую голову критически сопоставлять источники и выводы предшественников. Наговорив о Масонах кучу небылиц, Фроянов предлагает _в заключение «послушать богодухновенного владыку Иоанна, наделенного необык-новешюй исторической интуицией». Большую надежду вселяет, дескать, и история русского народа, о чем должна свидетельствовать цитата из творения маститого В.О. Ключевского. И невдомек коллеге о вступлении последнего на склоне лет в масонство, которое он безмерно уважал. Как говорится в простом народе, вот и приехали!

Изыски ученого не остались втуне. Тревогу забила демократическая общественность, набросив пелену на собственную практику регулярно выдавать не менее пустые обличения противников, подключили сюда и часть студентов, возмущенных антисемитскими выпадами. Нешуточный сыр-бор сопровождался резкими филин пиками в адрес Фроянова. А на его защиту под флагом плюрализма бросилась газета коммунистов «Советская Россия». Центральный же орган КПРФ, красная «Правда», предпочел благоразумно остаться в стороне. Напуганная скандалом администрация университета поспешила созвать расширенное заседание ученого совета истфака, где взгляды профессора подверглись осуждению с решением освободить его от должности декана факультета. Град обвинений не заставил Фрояиова раскаяться, и он гордо удалился из зала, заявив о намерении продолжать баталии в прежнем духе.