Русские мужики рассказывают

Толстовцы принялись противоборствовать аморализму советской школы от самых ее истоков. В марте 1921 года в Москве проходил первый и единственный в истории страны Съезд сектантских сельскохозяйственных и производительных артелей. Власти разрешили его только потому, что собирались в это время с помощью наиболее верных земле верующих мужичков - толстовцев, сектантов и старообрядцев - поправить свое разоренное земледелие. Председате-лем съезда был избрал Владимир Григорьевич Чертков. Влияние толстовцев на этом совещании было явственно ощутимо. В своей резолюции относительно судьбы будущего поколения делегаты свободных христиан заявили: "Съезд устанавливает необходимость полной свободы совести в деле воспитания сектантами свои детей, а потому считает недопустимым вмешатель-ство государственной власти и введение политики в дело воспитания и обучения детей сектантов" (За точность формулировки автор не ручается, т.к. цитирует Постановление Съезда по книге антирелигиозника Ф.Путинцева "Политическая роль и тактика сект". М., 1935.) Сектанты-крестьяне надеялись отделить свои школы от государственных. В ответ на эту попытку к духовной независимости советская власть приняла закон об обязательном обучении детей в советской школе (всеобуч). Закон угрожал жестокими карами каждому, кто не пожелает учить своих детей по большевистской программе. Нарушителю в этом случае грозил не только штраф, но и тюремное заключение.

И если в куда более либеральные времена Лев Толстой рекомендовал всем честным людям не отдавать детей в государственную школу, то в 20-30-е годы его последователям стало совершенно ясно: они обязаны оградить детей от всеобуча и партийной педагогики. О сохранении независимой толстовской школы просил высокопоставленных чиновников ВЦИК толстовец Борис Мазурин в 1930 году, с мыслью о собственной школе ехали толстовцы из-под Москвы в сибирскую глухомань.

Сохранилась "Краткая история школы имени Л.Толстого за 1931-1934 годы", из который видно, как именно пытались крестьяне-толстовцы осуществить свою мечту и что из этого вышло(Автор "Истории" коммунар Дмитрий Пашенко не дописал ее, так как был арестован и провел в лагерях семь лет.)

"Мы возлагали на свою школу особые, светлые надежды, как на школу, основанную на идеях Л.Н.Толстого, - начинает свое повествование крестьянин-историк. - Школьное здание возводили весной 1931 года среди самых первых, самых насущных построек коммуны. Осенью дом, в котором предстояло учиться пятидесяти маленьким коммунарам, был готов. Нашлись в коммуне и учителя и кое-какие учебники и немного бумаги. Но торжественно открыть в тот год школьные двери не пришлось. Пришлось отдать школу под жилье. И тем не менее с начала октября дети начали учиться. Возникла "бродячая школа", состоящая из четырех групп по десять-пятнадцать человек в классе. Один день школьники занимались в одной хате, на следующий день шли в другую. Пускали везде охотно, теснились, терпели неудобства от шума и грязи, производимых детворой, но пускали", - сообщает историк.

Учебный день начинался с того, что дети сбивались в толпу возле дверей своего учителя. "Скоро ли? В какую хату пойдем?" И гурьбой, со скамьями и столами, отправлялись на поиски очередного пристанища. Как и всякая народная самодеятельность, "бродячая школа" вызвала недовольство начальства. Приехавший в коммуну инспектор Отдела народного образования (ОНО) объявил школу нелегальной и закрыл ее. Его возмутило не то даже, что детям приходится писать кое-как, примостившись на сундуках и табуретках, а то, что в толстовской школе не соблюдается единая государственная программа, нет пионерской работы, а заведующую школой Анну Малород назначили не чиновники ОНО, а общее собрание коммунаров. Толстовцы, однако, решили, что единая государственная программа с уроками военного дела и проповедью классовой борьбы им не подходит. Чужие учителя тоже ни к чему. И присланный из города заведующий - тоже. "Бродячая школа", официально запрещенная, продолжала работать до конца учебного года.