Русские на Индигирке

Как уже говорилось, для лучшего скольжения полозья покрывали слоем льда толщиной примерно один сантиметр. Это делали следующим образом: нарту переворачивали вверх полозьями и кусочком шкуры, смоченным в воде, проводили по полозьям. Операция повторялась несколько раз, пока на полозьях не образовывался достаточно толстый и гладкий слой льда. Весной (в мае — апреле), чтобы лед с полозьев не выветривался на больших остановках, нарту закапывали в снег. В холодное время года (январь — февраль) при встречном ветре бывают частые случаи, когда собаки с короткой шерстью отмораживают пах, после чего они оказываются почти непригодными к упряжке. Поэтому каждый каюр имел с собой несколько «ошейников» — повязок, сшитых из песцовых или заячьих шкурок. Такие ошейники подвязывали к паху собаки. При нехватке собак вынужденно запрягали суку через неделю-две после щенения. Для того чтобы она не обморозила соски, шили для нее большую теплую меховую повязку — «нагрудник». Обморозить собаку считалось признаком крайней бесхозяйственности, и такой хозяин вызывал не только насмешки, но и презрение товарищей.

Индигирские ездовые собаки. (Фото Б. В. Дмитриева.)

Весной при длительной езде по насту или гололеду у собак образуются рапы на лапах. Во избежание этого шили из крепкой и толстой ткани специальные «сапожки», или «торбоски», которые надевали собакам на ноги. Пораненные собачьи лапы теперь смазывают йодом, а в старину в таз с горячей водой насыпали порох и в таком растворе промывали собакам раны.

Кормили собак один раз в день, обычно в обеденное время, если не предстояла поездка. Во время же езды собак кормили только после того, как был закончен дневной маршрут. Если же они только что накормлены, то никакие обстоятельства не заставят каюра ехать: езда на сытых собаках вызывает у них рвоту, собаки худеют и долгое время не могут поправиться. Кормили их рыбой, из расчета полтора килограмма рыбы в день на собаку в зимнее время, один — весной. Иногда рыбу варили с примесью муки. Весной давали собакам нерпичье сало: 100–200 граммов сала и 0,5 килограмма рыбы. Кормили собак в специальном деревянном корыте длиной 2,5–3 м. Одновременно в нем можно кормить 8 —10 собак.

Управлялись собаки командами: «подьпо!» — направо; «кур-р-р!» — налево; «потьца!» — вперед; «то-о-о!» — стой. У индигирских якутов команды были другие: направо — «тях-тях!», налево — «нарях! нарях!».

Управлять нартой далеко не просто. Каюр сидит с правой стороны. Левой рукой он держится за дугу, а в правой у него прудило, правая нога стоит на полозе. Особенно тяжело управлять нартой при быстрой езде по хорошо укатанной дороге с частыми спусками, подъемами и поворотами. Если каюр замечает, что нарта делает крутой правый поворот, то он становится на полоз и свешивается на правую сторону, если же левый поворот — он ложится поперек нарты и свешивается на левую сторону.

При быстрой езде каюру необходима быстрота реакции на всех спусках, поворотах и т. д. Зазевавшийся возница в одно мгновенье может оказаться под нартой и упустить упряжку. Много забот у каюра, когда едет несколько нарт, и особенно утром: надо внимательно следить, чтобы полоз не попал на испражнение — иначе прилипший к полозу и сейчас же замерзший кал будет большим тормозом; в таком случае нарту опрокидывали и ножом соскабливали наледь с полоза.

Чтобы управлять упряжкой, надо обладать не только сноровкой и опытом, но и в определенной степени мужеством и выносливостью. Можно только представить картину: глухая полярная ночь, безбрежная, однообразная снежная равнина. По этой снежной целине движется собачья упряжка, вокруг на десятки километров ни жилья, ни кустика, ни деревца.

Чем ориентируется каюр? В ясную погоду — по звездам да по ему одному известным приметам на голой тундре. Если нет звезд, каюр обычно свою правую ногу волочит по снегу. Он знает, какой ветер дул накануне и в каком направлении образовались снежные барханчики. Ногой он определяет угол их скоса и тем самым держит заданное направление. Ориентировались также по ветру, по наклону травы под снегом, по корягам на речных отмелях и т. п. Компасом русскоустьинцы не пользовались, целиком полагаясь на свой опыт и интуицию.

Случалось, что пурга вынуждала ночевать прямо в снегу. Единственное спасение в таком случае — собаки. Остановив нарту, каюр обкладывал себя собаками и, согреваясь их теплом, пережидал пургу.

Собачьи нарты имеют несколько ограниченное значение как грузовой транспорт, так как берут сравнительно мало полезного груза, особенно при поездках на большие расстояния, когда значительную часть его составляет корм для собак. Однако в освоении северо-востока Сибири собачий транспорт сыграл исключительно большую роль. Все северные экспедиции, начиная с экспедиции В. Беринга вплоть до наших дней, успешно пользовались этим транспортом.