Русские на Ривьере

А надо сказать, что при появлении Кати все мужчины расцветали и, даже когда она уходила, их улыбки продолжали цвести еще несколько часов.

– К сожалению, – я продолжал, – так получилось, что мы опоздали на развеску картин и для нас не осталось места. А это очень обидно, поскольку Катя проделала путь в три тысячи километров и приехала из Москвы специально на выставку в вашем ресторане. Я уж не говорю про то, что она долго собирала материал, готовилась и ждала этого несколько лет…

Тут мэтр, который при одном приближении Кати втянул свой бальзаковский живот и расцвел улыбкой де Фюнеса, сказал, что если он может быть чем-то полезен, то, конечно, весь к нашим услугам. Но какой вы видите выход?

Я говорю:

– Мсье, за вашей спиной есть пустое пространство, и две ее картины – посмотрите на них, это совершенно замечательные картины – они там как раз поместятся и украсят ваш ресторан. Тем более что завтра, когда откроется выставка, Катя, как автор, все время будет стоять при них, то есть как раз рядом с вами.

Он мельком посмотрел на картины, потом еще раз на Катю и сказал:

– Мсье, нет вопросов! Если она будет тут стоять… – и быстро куда-то убежал.

Далее потрясенные официанты и еще более потрясенные русские и французские художники увидели, как этот напыщенный метрдотель вернулся с двумя гвоздями и большим молотком и, несмотря на все представления о престиже, стал самолично забивать гвозди в дубовые панели и вешать на них Катины картины. Прямо напротив входа и на самом видном месте, что сразу превращало Катины работы в центральный экспонат всей этой русско-французской выставки.

Конечно, это вызвало полное недоумение французских художников и град чисто русских эпитетов в мой адрес со стороны Вадима Нечаева и его коллег. Но когда развеска была закончена, мы, как это водится во Франции, уселись за столик и, выпив по бокалу «Шабли» за мой счет, стали приятелями. Художники приняли Катю в свою компанию.

Между тем выставка в «Куполе» – это событие. Пригласительные билеты были разосланы знаменитостям, художникам, журналистам газет и телевидения. Назавтра в семь вечера в «Куполе» должен был собраться цвет Парижа.

Но утро следующего дня началось с рева Кати. Она буквально заливалась слезами. Я спросил, почему она плачет, неужели опять из-за какого-то Зайцева? Она сказала: я никуда не пойду. Я говорю: почему?

– А вы видели, в чем были одеты люди в этом ресторане?

Тут следует заметить, что Катя со мной разговаривала исключительно на вы. Я сказал:

– Одеты как одеты, нормально.

Она ответила:

– Нет, люди были одеты не «нормально». Это вам, мужчинам, кажется, что нормально, а мы, женщины, отмечаем, где нормально, а где – как надо. Так вот, у меня такой одежды, чтобы одеться как надо и выглядеть достойно в этом ресторане, нет.

Я говорю:

– А то, что мы купили в Испании?

– Но ведь это летнее, – она сказала.

– А какая разница?

Она сказала:

– Это для вас нет никакой разницы между летним и демисезонным, а я кикиморой выглядеть не хочу.

Короче, вместо того, чтобы заниматься своими делами, я пошел с ней в «Форум ле Аль», там мы обошли все бутики и нашли ей потрясающее длинное красивое платье с глубоким декольте. Тут я должен отметить, что при росте 186 бюст у Кати четвертого размера. Что производило потрясающее впечатление не только на французов, но даже на француженок, потому что французы народ малорослый и средний рост их мужчин – 170 сантиметров, а женщины еще ниже. И когда среди них появлялась юная красавица 186 сантиметров ростом, да еще обаятельная, легкая в походке, профессиональная модель с бюстом четвертого размера, они к ней необыкновенно располагались. Даже полицейские. А на разинутые рты пешеходов мы вообще не обращали внимания, это было в порядке вещей. Поэтому я спокойно отнесся к тому, что у витрины магазина, в котором Катя примеряла это замечательное платье и еще дюжину других, сначала остановился один прохожий, потом женщина с собакой, а потом собралась уже небольшая толпа.

Между тем, я смотрел на покупку этого платья, как на совершенно лишнюю трату. Но тут хозяйка магазина, обрадованная толпой дополнительных посетителей, увидела сомнение на моем лице и сказала, что отдает нам это платье за полцены. Услышав это, я сказал:

– Знаешь что, Катя? В таком случае давай купим тебе и туфли.

Катя от такой новости расцвела, и мы пошли в обувной магазин. При этом я полагал, что девушка такого роста должна выбрать низкие туфли, чтобы не столь чрезмерно выделяться среди низкорослой французской публики. Но жизнь еще раз показала, что я ничего не понимал и до сих пор ничего не понимаю в женщинах вообще и в женской логике в частности. Катя выбрала себе туфли с каблуком 14 сантиметров, таким образом общий рост Кати от уровня моря составил два метра.

Но и это было не все. Когда, изнуренный выбором платья и туфель, я уже собрался пойти домой и отдохнуть, Катя сказала, что я хоть и режиссер, но ничего не понимаю в жизни, потому что теперь ей нужно привести в порядок голову. Я испугался:

– А что у тебя с головой?