Русские народные сказки

— Ну, молодец, первый раз я тебя пощадил за то, что ты меня водой напоил, силу мою воротил, и в этот прощаю, а уж третий раз мне на глаза не кажись: изрублю на мелкие куски!

Кинулся на него Иван-царевич с мечом. Засмеялся Кощей:

— Глупый ты, Иван-царевич, коли на свою силу да на острый меч понадеялся! Меня меч не сечет и никакая сила не берет.

Подхватил Марью Моревну и скрылся из глаз.

Остался Иван-царевич один. Покормил коня и поехал опять в Кощеево царство. Кощееву коню три поскока, а Ивану-царевичу три недели ехать.

Кощей в ту пору дома не был.

Иван-царевич Марью Моревну на коня посадил, и уехали они.

Возвращается Кощей домой, конь ему говорит:

— Дома у нас не все ладно. Иван-царевич Марью. Моревну увез.

— А можно ли их догнать? — спрашивает Кощей.

— Можно ячменя насеять да вырастить, сжать да обмолотить, пива наварить, пиво выпить да поспать — и тогда догоним.

Кощей поскакал, догнал Ивана-царевича:

— Говорил тебе — не попадайся третий раз на глаза!

Выхватил свой заколдованный меч и изрубил Ивана-царевича на куски — пусть сороки да вороны клюют!

В то время у Ворона, у Сокола и у Орла на перьях кровь показалась.

Видно, с братцем беда приключилась!

И все трое слетелись туда, где Иван-царевич лежал.

Ворон полетел за мертвой водой, Сокол — за живой водой, а Орел каждый кусок перемыл ключевой водой и сложил все куски в одно тело, как надобно быть. Ворон да Сокол воротились. Брызнули мертвой водой — срослось тело; брызнули живой водой — вздрогнул Иван-царевич, открыл глаза и встал:

— Ах, как долго я спал!

— Век бы тебе не встать, если бы мы тебя не оживили, — отвечали зятья. — Пойдем к нам в гости!

— Нет, братцы, не время мне по гостям ходить, надо Марью Моревну выручать.

Поблагодарил зятьев и отправился в Кощеево царство.

Увидала его Марья Моревна, от радости плачет и смеется — глазам не верит.

— Ты ли это, ненаглядный мой Иван-царевич?

— Я самый и есть. — И рассказал, как зятья выручили его из беды. — Видно, силой да мечом не одолеть Кощея. Он хитер, и надо его перехитрить. Узнай, где он достал вещего коня и где смерть Кощеева.

Накормила его Марья Моревна и говорит:

— Ступай в подполье, сейчас Кощей прилетит.

Только Иван-царевич в подполье спустился, как зашумело, загремело — налетел Кощей. Ласково встретила его Марья Моревна:

— Давно хотела тебя спросить: где достал ты себе такого коня и где смерть твоя находится?

— Коня я себе достал за тридевять земель, в тридесятом царстве. Там за огненной рекой живет моя тетка Яга Ягишна.

— А как же ты через огненную реку переправлялся?

Показал Кощей платок:

— Махнешь платком три раза налево — мост высокий станет, огонь не достанет. Направо махнешь три раза — не будет моста.

Марья Моревна говорит:

— Коли бы знала я да ведала, где твоя смерть, оберегала бы тебя пуще глазу.

— Смерть моя в голике[37], а голик под печью валяется.

Марья Моревна вскочила, голик достала, в шелковый платок завернула и поставила в красный угол.

— Глупая ты, Марья Моревна! Смерть моя не в голике, а в яйце, яйцо — в утке, утка — в железном сундуке, а сундук — под самым большим дубом на острове Буяне, посреди моря-океана.

На другой день улетел Кощей на охоту. Марья Моревна рассказала все Ивану-царевичу, дала ему чудесный платок, и отправился Иван-царевич коня добывать.

Шел, шел, прошел тридевять земель, притомился. Голодный идет по тридесятому царству, навстречу ему — заморская птица с малыми детками.

Хотел Иван-царевич птицу подстрелить, а она говорит:

— Не стреляй, молодец, не губи меня и моих детей! Я тебе службу сослужу.

Послушался Иван-царевич, пошел дальше и увидел большой улей:

— Ну, хоть медом полакомлюсь!

А пчелиная матка ему:

— Не тронь, молодец, меду! Век твое добро помнить буду.

Пожалел ее Иван-царевич, не тронул меда. И скоро вышел к морю. У самой воды, на песке, щука лежит, рот разевает.

— Вот теперь нашел, чем пообедать!

А щука взмолилась:

— Добрый молодец, пусти меня в море! Я тебе много добра сделаю.

Кинул Иван-царевич щуку в море, подтянул кушак и пошел вперед. Невдалеке от моря увидал избушку. Избушка стоит за рекой, а в реке не вода бежит, а огонь горит.

Махнул чудесным платком налево три раза — и образовался мост выше огня. Перешел на другой берег, махнул платком направо три раза — не стало моста. Подошел к избушке. Перед избушкой двенадцать шестов, на одиннадцати шестах человечьи головы насажены, только на двенадцатом головы нет.

На крыльцо ступил, дверь распахнул, а в избушке сидит баба-яга, костяная нога, нитки сучит, костяной ногой стучит.

— Что, добрый молодец, ходишь? От дела бежишь или дело ищешь?

— Надобно, бабушка, мне коня богатырского достать.

— Есть, есть у меня конь, только надо его заслужить. Ну, да ведь у меня не три года служить, а всего три дня кобылиц пасти. Упасешь кобылиц — дам коня; не упасешь — пеняй на себя: будет твоя голова на шесте.

Покормила Ивана-царевича и велела за дело приниматься. Выпустила двенадцать кобылиц. А кобылицы разбежались по полям, по лугам, какая куда.

Сидит Иван-царевич на придорожном камне печальный: «Где их собирать станешь?»

Сидел, сидел и задремал. Будит его заморская птица: