Русские народные сказки

Крикнул стар человек громким голосом, свистнул молодецким посвистом:

– Слуги мои верные, птицы перелетные! Не видали ль, не слыхали ль чего про Белого Полянина?

– Нет, видом не видали, слыхом не слыхали!

– Ну, Иван-царевич, – говорит стар человек, – ступай теперь к моему старшему брату – может, он тебе скажет. На, возьми клубочек, пусти перед собою: куда клубочек покатится, туда и коня направляй. Иван-царевич сел на своего доброго коня, покатил клубочек и поехал вслед за ним, а лес все темней да темней.

Приезжает царевич к избушке, входит в двери; в избушке старик сидит седой как лунь.

– Здравствуй, дедушка!

– Здравствуй, русский царевич! Куда путь держишь?

– Ищу Белого Полянина, не знаешь ли, где он?

– А вот погоди, соберу своих верных слуг и спрошу у них.

Старик выступил на крылечко, заиграл в серебряную трубу – и вдруг собрались к нему со всех сторон разные звери. Крикнул им громким голосом, свистнул молодецким посвистом:

– Слуги мои верные, звери порыскучие! Не видали ль, не слыхали ль чего про Белого Полянина?

– Нет, – отвечают звери, – видом не видали, слыхом не слыхали.

– А ну, рассчитайтесь промеж себя: может, не все пришли.

Звери рассчитались – нет кривой волчицы. Старик послал искать ее; тотчас побежали гонцы и привели ее.

– Сказывай, кривая волчица, не знаешь ли ты Белого Полянина?

– Как мне его не знать, коли я при нем завсегда живу: он войска побивает, а я мертвым трупом питаюсь.

– Где же он теперь?

– В чистом поле на большом кургане, в шатре спит. Воевал он с бабою-ягою – золотой ногою, а после бою залег на двенадцать суток спать.

– Проводи туда Ивана-царевича. Волчица побежала, а вслед за нею поскакал царевич.

Приезжает он к большому кургану, входит в шатер – Белый Полянин крепким сном почивает.

«Вот сестры мои говорили, что Белый Полянин без роздыху воюет, а он на двенадцать суток спать залег! Не заснуть ли и мне пока?» Подумал-подумал Иванцаревич и лег с ним рядом.

Тут прилетела в шатер малая птичка, вьется у самого изголовья и говорит таковые слова:

– Встань-пробудись, Белый Полянин, и предай злой смерти Ивана-царевича: не то встанет – сам тебя убьет!

Иван-царевич вскочил, выгнал птичку из шатра и опять лег возле Белого Полянина. Не успел заснуть, как прилетает другая птичка, вьется у изголовья и говорит:

– Встань-пробудись, Белый Полянин, и предай злой смерти Ивана-царевича: не то встанет – сам тебя убьет!

Иван-царевич вскочил, выгнал птичку из шатра и опять лег на то же место. Вслед за тем прилетает третья птичка, вьется у изголовья и говорит:

– Встань-пробудись, Белый Полянин, и предай злой смерти Ивана-царевича: не то встанет – сам тебя убьет!

Иван-царевич вскочил, выгнал птичку из шатра вон, а сам лег и крепко заснул.

Пришла пора – пробудился Белый Полянин, смотрит – рядом с ним незнамо какой богатырь лежит; схватился за острый меч и хотел было предать его злой смерти, да удержался вовремя. «Нет, – думает, – он наехал на меня на сонного, а меча не хотел кровавить; не честь, не хвала и мне, доброму молодцу, загубить его! Сонный что мертвый! Лучше разбужу его». Разбудил Ивана-царевича и спрашивает:

– Добрый ли, худой ли человек? Говори, как тебя по имени зовут и зачем сюда заехал?

– Зовут меня Иваном-царевичем, а приехал на тебя посмотреть, твоей силы попытать.

– Больно смел ты, царевич! Без спросу в шатер вошел, выспался, можно тебя за то смерти предать!

– Эх, Белый Полянин! Не перескочил через ров, да хвастаешь; подожди может, спотыкнешься! У тебя две руки, да и меня мать не с одной родила. Сели они на своих богатырских коней, съехались и ударились, да так сильно, что их копья вдребезги разлетелись, а добрые кони на колени попадали. Иван-царевич вышиб из седла Белого Полянина и занес над ним острый меч. Взмолился ему Белый Полянин:

– Не дай смерти, дай мне живот [41]! Назовусь твоим меньшим братом, вместо отца почитать буду. Иван-царевич взял его за руку, поднял с земли, поцеловал в уста и назвал своим меньшим братом.

– Слышал я, брат, что ты тридцать лет с бабойягою – золотою ногою воюешь. За что у вас война?

– Есть у нее полонянка-красавица, хочу добыть да жениться.

– Ну, – сказал царевич, – коли дружбу водить, так в беде помогать! Поедем воевать вместе.

Сели на коней, выехали в чистое поле; баба-яга – золотая нога выставила рать-силу несметную. То не ясные соколы налетают на стадо голубиное – напускаются сильномогучие богатыри на войско вражее! Не столько мечами рубят, сколько конями топчут; прирубили, притоптали целые тысячи.

Баба-яга наутек бросилась, а Иван-царевич за ней вдогонку. Совсем было нагонять стал – как вдруг прибежала она к глубокой пропасти, подняла чугунную доску и скрылась под землею.

Иван-царевич и Белый Полянин накупили быков многое множество, начали их бить, кожи снимать да ремни резать; из тех ремней канат свили – да такой длинный, что один конец здесь, а другой на тот свет достанет.

Говорит царевич Белому Полянину:

– Опускай меня скорей в пропасть, да назад каната не вытаскивай, а жди: как я за канат дерну, тогда и тащи!