Русские народные сказки

А сын на своём стоит:

— Пришла пора мне на белый свет поглядеть. Чужая-дальняя сторона не убавит ума.

И стал в путь-дорогу собираться. Перво наперво пошёл в кузницу и говорит кузнецам:

— Скуйте мне палицу в триста пудов, да такую, чтобы не ломалась, не гнулась, не плющилась.

— Сковать-то мы не прочь, — отвечают кузнецы. — Сковать можно, да только нам не совладать с таким поковом.

— Берите железо да сваривайте, а я пособлю. Принялись за работу.

День куют и другой куют. Иван железо поворачивает да в горно носит. На третий день палицу изготовили:

— Испытай, годится ли тебе?

Взял Иван палицу за концы да попробовал через колено — в дугу согнул.

— Нет, это не палица! Куйте другую!

Через три дня сковали другую палицу, крепко закалили. Попробовал гнуть — не гнётся; бросил о камень — сломалась.

— И эта — не годится?

Сковали и третью палицу. Попробовал согнуть — не гнётся; бросил о камень — не плющится.

Кинул палицу кверху, скрылась она из глаз, а через три часа с шумом, с гулом обратно летит. Упала на камень, и камень на сажень в землю ушёл, а палица не погнулась, не треснула.

— Ну спасибо, теперь по мне палицу сковали!

На другое утро встал добрый молодец раненько, умылся беленько и стал с родителями прощаться:

— Не горюйте, не печалуйтесь! Царевен найду тогда свидимся.

Сунул за пазуху три пирожка, взял в руки палицу. Отец с матерью вышли провожать сына за околицу. Тут и распрощались.

Шёл Иван день до вечера, красного солнышка до заката — никто ему не повстречался: и зверь не прорыснул, ни птица не пролетела.

На другой день увидал человека. В каждой руке у молодца по матёрому дубу. Стоит да дуб о дуб поколачивает.

— Здравствуй, богатырь Дубыня!

— Ну, какой я богатырь! Вот есть на свете богатырь Иван. Когда ему было три года, он волка медного лба убил. Вся земля задрожала. Вот тот богатырь!.. Да уж не ты ли есть Иван-богатырь?

— Зовут меня Иваном. Волка — медного лба я убил, а силой ещё по-настоящему ни с кем не мерился.

Стал Дубыня проситься:

— Возьми меня с собой!

— Пойдём.

Долго ли, коротко ли, близко ли, далёко ли шли Иван-богатырь с Дубыней, пришли к двум большим горам.

Стоит между теми горами человек и гору о гору поколачивает, только гул идёт.

— Здравствуй, богатырь Горыня!

— Разве я богатырь? Вот, слышно, есть на Руси богатырь Иван. Он в ребячьи годы волка — медного лба голыми руками убил — вся земля дрожала и гор много осыпалось. Вот тот богатырь!

Дубыня на Ивана показывает и говорит:

— Вот кто волка — медного лба убил!

Тут Горыня поклонился и просится:

— Возьми, Иван-богатырь, меня с собой!

— Пойдём.

Стало их трое. Шли с утра до вечера, красного солнышка до заката — никто им навстречу не попал: ни зверь, ни птица.

На другой день подошли к широкой реке. Лежит на берегу человек, на усах через реку людей переправляет.

— Здравствуй, богатырь Усыня!

— Здравствуйте, молодцы удалые! Вот назвали вы меня богатырём, а того не знаете, что есть на Руси Иван-богатырь. Он, ребячьим делом, волка — медного лба убил. Вся земля тогда дрожала, река из берегов выходила, сколько места затопила! Вот тот богатырь!

Дубыня и Горыня на Ивана показывают:

— Вот он и есть Иван-богатырь!

Тут им Усыня поклонился и просится:

— Возьмите, братцы, меня с собой!

— Пойдём?

И стали вчетвером путь-дорогу продолжать.

Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается, а добрые молодцы вперёд подвигаются.

Шли, шли и увидели избу. Во дворе большое стадо быков, а в избе никого нет. Иван-богатырь говорит:

— Ну, коли хозяина нет, поживём в этой избе, покуда всё кругом не обыщем. Сперва обойдём восточную сторону, потом летнюю да западную, а под конец и в северную сторону отправимся. Где-нибудь нападём на след похитника царских дочерей.

На том и согласились.

— Ты, Дубыня, останься — обед вари, а мы восточную сторону обойдём, — говорит Иван-богатырь.

Остался Дубыня, зарезал пять быков, сварил. Сидит, в окно поглядывает:

— Что это так долго названых братьев нет? Обед простынет.

И вдруг, откуда ни возьмись, бежит Сам с ноготок, борода с локоток, сорок возов сена тянет. Сено притащил, воды из колодца достал. Накормил быков, напоил, стал считать. Считал, считал — пяти голов не хватает.

— Кто тут не кормит, не поит быков, а добром пользуется?Оглянулся, увидал Дубыню. Схватил его и давай бить!

Бил, бил, приподнял избу с одного угла и сунул туда Дубыню.

— Пусть этот угол не гниёт!

И убежал.

Вертелся, вертелся Дубыня и кое-как выбрался. Пришёл в избу, влез на печь и лежит.

Названые браться воротились:

— Обед готов?

— Готов.

— А ты чего там лежишь? Вставай обедать!

— Не хочу: я сильно угорел, братцы.

Пообедали. Маловато показалось.

На другой день оставили Горыню обед варить.

И ушли.

Зарезал Горыня семь быков, сварил и стал названых братьев дожидаться. Сидит, в окно поглядывает:

— Чего долго нейдут?

Вдруг бежит Сам с ноготок, борода с локоток, сорок возов сена тянет. Прибежал, быков накормил, напоил, стал считать. Считал, считал — семи голов не хватает.

— Какой тут вор поселился? Не поит, не кормит, а добром пользуется!

Увидал Горыню, схватил и давай бить! Бил, бил, мял, мял, избу с одного угла приподнял и сунул туда Горыню: