Русские народные сказки и былины

Приходит солдат в рай, видит благодать неизреченную и думает себе: «Вот когда поживу-то!» Ну, только ходил он, ходил по райским местам, подошёл к святым отцам и спрашивает:

— Не продаст ли кто табаку?

— Какой, служба, табак!

— Тут рай, царство небесное!

Солдат замолчал. Опять ходил он, ходил по райским местам, подошёл в другой раз к святым отцам и спрашивает:

— Не продают ли где близко вина?

— Ах ты, служба-служба! Какое тут вино? Здесь рай, царство небесное!

— Какой тут рай: ни табаку, ни вина! — сказал солдат и ушёл вон из раю.

Идёт себе да идёт, и попался опять навстречу Господу.

— В какой, — говорит, — рай послал ты меня, Господи? Ни табаку, ни вина нет!

— Ну, ступай по левую руку, — отвечает Господь, — там всё есть!

Солдат повернулся налево и пустился в дорогу. Бежит нечистая сила:

— Что угодно, господин служба?

— Погоди спрашивать; дай прежде место, тогда и разговаривай.

Вот привели солдата в пекло.

— А что, табак есть? — спрашивает он у нечистой силы.

— Есть, служивой!

— А вино есть?

— И вино есть!

— Подавай всего!

Подали ему нечистые трубку с табаком и полуштоф перцовки. Солдат пьёт-гуляет, трубку покуривает и радёхонек стал:

— Вот взаправду рай — так рай!

Да недолго нагулял солдат: стали его черти со всех сторон прижимать, тошно ему пришлось! Что делать? Пустился на выдумки, сделал сажень, настрогал колышков и давай мерить: отмерит сажень и вобьёт колышек. Подскочил к нему чёрт:

— Что ты, служба, делаешь?

— Разве ты ослеп? Не видишь, что ли? Хочу монастырь построить.

Как бросится чёрт к своему дедушке:

— Погляди-тка, дедушка, солдат хочет у нас монастырь строить!

Дед вскочил и сам побежал к солдату.

— Что, — говорит, — ты делаешь?

— Разве не видишь? Хочу монастырь строить.

Дед испугался и побежал прямо к Богу:

— Господи! Какого солдата прислал ты в пекло: хочет монастырь у нас построить!

— А мне что за дело! Зачем таких к себе принимаете?

— Господи! Возьми его оттедова.

— А как его взять-то? Сам пожелал.

— Ахти! — завопил дед. — Что же нам, бедным, с ним делать?

— Ступай, сдери с чертёнка кожу и натяни барабан, да после выйди из пекла и бей тревогу: он сам уйдёт!

Воротился дед, поймал чертёнка, содрал с него кожу и натянул барабан.

— Смотрите же, — наказывает чертям, — как выскочит солдат из пекла, сейчас запирайте ворота крепко-накрепко, а то как бы опять сюда не воротился!

Вышел дед за ворота и забил тревогу; солдат как услыхал барабанный бой — пустился бежать из аду сломя голову, словно бешеной, всех чертей распугал и выскочил за ворота. Только выскочил — ворота хлоп и заперлись крепко-накрепко. Солдат осмотрелся кругом: никого не видать и тревоги не слыхать; пошёл назад и давай стучаться в пекло.

— Отворяйте скорее, — кричит во всё горло, — не то ворота сломаю!

— Нет, брат, не сломаешь! — говорят черти. — Ступай себе куда хочешь, а мы тебя не пустим, мы и так насилу тебя выжили!

Повесил солдат голову и побрёл куда глаза глядят. Шёл-шёл и повстречал Господа.

— Куда идёшь, служба?

— И сам не знаю!

— Ну куда я тебя дену? Послал в рай — не хорошо! Послал в ад — и там не ужился!

— Господи, поставь меня у своих дверей на часах.

— Ну, становись.

Стал солдат на часы. Вот пришла Смерть.

— Куда идёшь? — спрашивает часовой.

Смерть отвечает:

— Иду к Господу за повелением, кого морить мне прикажет.

— Погоди, я пойду спрошу.

Пошёл и спрашивает:

— Господи! Смерть пришла, кого морить укажешь?

— Скажи ей, чтоб три года морила самой старой люд.

Солдат думает себе:

«Эдак, пожалуй, она отца моего и мать уморит; ведь они старики».

Вышел и говорит Смерти:

— Ступай по лесам и три года точи самые старые дубы.

Заплакала Смерть:

— За что Господь на меня прогневался? Посылает дубы точить!

И побрела по лесам, три года точила самые старые дубы, а как изошло время — воротилась опять к Богу за повелением.

— Зачем притащилась? — спрашивает солдат.

— За повелением, кого морить Господь прикажет.

— Погоди, я пойду спрошу.

Опять пошёл и спрашивает.

— Господи! Смерть пришла; кого морить укажешь?

— Скажи ей, чтоб три года морила молодой народ.

Солдат думает себе:

«Эдак, пожалуй, она братьев моих уморит!»

Вышел и говорит Смерти:

— Ступай опять по тем же лесам и целых три года точи молодые дубы; так Господь приказал!

— За что это Господь на меня прогневался?

Заплакала Смерть и пошла по лесам, три года точила все молодые дубы, а как изошло время — идёт к Богу, едва ноги тащит.

— Куда? — спрашивает солдат.

— К Господу за повелением, кого морить прикажет.

— Погоди, я пойду спрошу.

Опять пошёл и спрашивает:

— Господи! Смерть пришла; кого морить укажешь?

— Скажи ей, чтоб три года младенцев морила.

Солдат думает себе:

«У моих братьев есть ребятки: эдак, пожалуй, она их уморит!»

Вышел и говорит Смерти:

— Ступай опять по тем же лесам и целых три года гложи самые малые дубки.

— За что Господь меня мучает? — заплакала Смерть и пошла по лесам, три года глодала самые что ни есть малые дубки, а как изошло время — идёт опять к Богу, едва ноги передвигает.

— Ну, теперь хоть подерусь с солдатом, а сама дойду до Господа! За что так девять лет он меня наказывает?

Солдат увидал Смерть и окликает:

— Куда идёшь?