Русские народные сказки и былины

В славном городе во Муромле,
Во селе было Карачарове,
Сиднем сидел Илья Муромец, крестьянский сын,
Сиднем сидел цело тридцать лет.
Уходил государь его батюшка со родителем
Со матушкою на работушку на крестьянскую.
Как приходили две калики перехожия:
Под тое окошечко косявчето,
Говорят калики таковы слова:
«Ай же ты, Илья Муромец, крестьянский сын!
Отворяй каликам ворота широкия,
Пусти-ка калик к себе в дом».
Ответ держит Илья Муромец:
«Ай же вы, калики перехожия!
Не могу отворить ворот широкиих,
Сиднем сижу цело тридцать лет.
Не владаю рукамы, ни ногамы».
Опять говорят калики перехожия;
«Выставай-ка, Илья, на резвы ноги,
Отворяй-ка ворота широкия,
Пускай-ка калик к себе в дом».
Выставал Илья на резвы ноги,
Отворял ворота широкия
И пускал калик к себе в дом.
Приходили калики перехожия,
Они крест кладут по писаному,
Поклон ведут по-учёному,
Наливают чарочку питьица медвянаго,
Подносят-то Илье Муромцу.
Как выпил-то чару питьица медвянаго,
Богатырско его сердце разгорелося,
Его белое тело распотелося.
Воспроговорят калики таковы слова:
«Что чувствуешь в собе, Илья?»
Бил челом Илья, калик поздравствовал:

«Слышу в собе силушку великую».

Говорят калики перехожия:
«Будешь ты, Илья, великий богатырь,
И смерть тобе на бою не писана:
Бейся-ратися со всяким богатырём
И со всею паляницею удалою;
А столько не выходи драться с Святогором-богатырём:
Его и земля на себе через силу носит;
Не ходи драться с Самсоном-богатырём:
У него на голове семь власов ангельских;
Не бейся и с родом Микуловым:
Его любит матушка сыра-земля;
Не ходи още на Вольгу Сеславьича:
Он не силою возьмёт, так хитростью-мудростью.
Доставай, Илья, коня собе богатырскаго,
Выходи в раздольице чисто поле,
Покупай перваго жеребчика,
Станови его в срубу на три месяца,
Корми его пшеном белояровым,
А пройдет поры-времени три месяца,
Ты по три ночи жеребчика в саду поваживай
И в три росы жеребчика выкатывай,
Подводи его к тыну ко высокому:
Как станет жеребчик через тын перескакивать,
И в ту сторону, и в другую сторону,
Поезжай на нём куда хочешь,
Будет носить тебя».
Тут калики потерялися.
Пошёл Илья ко родителю ко батюшку
На тую работу на крестьянскую,
Очистить надо пал от дубья-колодья:
Он дубьё-колодьё все повырубил,
В глубоку реку повыгрузил,
А сам и сшёл домой.
Выстали отец с матерью от крепкаго сна —
Испужалися: «Что это за чудо подеялось?
Кто бы нам это сработал работушку?»
Работа-то была поделана, и пошли они домой.
Как пришли домой, видят:
Илья Муромец ходит по избы.
Стали его спрашивать, как он выздоровел.
Илья и рассказал им,
Как приходили калики перехожия,
Поили его питьицем медвяныим:
И с того он стал владать рукамы и ногамы,
И силушку получил великую.
Пошёл Илья в раздольице чисто поле,
Видит: мужик ведет жеребчика немудраго,
Бураго жеребчика косматенькаго.
Покупал Илья того жеребчика,
Что запросил мужик, то и дал;
Становил жеребчика в сруб на три месяца,
Кормил его пшеном белояровым,
Поил свежей ключевой водой;
И прошло поры-времени три месяца,
Стал Илья жеребчика по три ночи в саду поваживать;
В три росы его выкатывать,
Подводил ко тыну ко высокому,
И стал бурушко через тын перескакивать,
И в ту сторону, и в другую сторону.
Тут Илья Муромец седлал добра коня, зауздывал,
Брал у батюшка, у матушки прощеньице-благословеньице
И поехал в раздольице чисто поле.
Наехал Илья в чистом поле на шатёр белополотняный,
Стоит шатёр под великим сырым дубом,
И в том шатре кровать богатырская немалая:
Долиной кровать десять сажень,
Шириной кровать шести сажень.
Привязал Илья добра коня к сыру дубу,
Лёг на тую кровать богатырскую и спать заснул.
А сон богатырский крепок:
На три дня и на три ночи.
На третий день услыхал его добрый конь
Великий шум с-под сиверныя сторонушки:
Мать сыра-земля колыбается,
Тёмны лесушки шатаются,
Реки из крутых берегов выливаются.
Бьет добрый конь копытом о сыру землю,
Не может разбудить Илью Муромца.
Проязычил конь языком человеческим:
«Ай ясе ты, Илья Муромец!
Спишь себе, проклаждаешься,
Над собой незгодушки не ведаешь:
Едет к шатру Святогор-богатырь.
Ты спущай меня во чисто поле,
А сам полезай на сурой дуб».
Выставал Илья на резвы ноги,
Спущал коня во чисто поле,
А сам выстал во сырой дуб.
Видит: едет богатырь выше лесу стоячаго,
Головой упирает под облаку ходячую,
На плечах везёт хрустальный ларец.
Приехал богатырь к сыру дубу,
Снял с плеч хрустальный ларец,
Отмыкал ларец золотым ключом:
Выходит оттоль жена богатырская.
Такой красавицы на белом свете не видано и не слыхано:
Ростом она высокая, походка у ней щепливая[44],
Очи яснаго сокола, бровушки чёрнаго соболя,
С платьица тело белое.
Как вышла из того ларца,
Собрала на стол, полагала скатерти браныя,
Ставила на стол ествушки сахарныя,
Вынимала из ларца питьица медвяныя.
Пообедал Святогор-богатырь
И пошёл с женою в шатёр проклаждатися,
В разныя забавы заниматися.
Тут богатырь и спать заснул.
А красавица жена его богатырская
Пошла гулять по чисту полю
И высмотрела Илью в сыром дубу.
Говорит она таковы слова:
«Ай же ты, дородний добрый молодец!
Сойди-ка со сыра дуба,
Сойди, любовь со мной сотвори,
Буде не послушаешься,
Разбужу Святогора-богатыря и скажу ему,
Что ты насильно меня в грех ввел».
Нечего делать Илье:
С бабой не сговорить, а с Святогором не сладить;
Слез он с того сыра дуба
И сделал дело повеленое.
Взяла его красавица, богатырская жена,
Посадила к мужу в глубок карман
И разбудила мужа от крепкаго сна.
Проснулся Святогор-богатырь,
Посадил жену в хрустальный ларец,
Запер золотым ключем,
Сел на добра коня и поехал ко Святым горам.
Стал его добрый конь спотыкаться,
И бил его богатырь плеткою шелковою
По тучным бедрам,
И проговорит конь языком человеческим:
«Опережь я возил богатыря да жену богатырскую,
А нонь везу жену богатырскую и двух богатырей:
Дивья мне потыкатися!»
И вытащил Святогор-богатырь Илью Муромца
Из кармана, и стал его выспрашивать,
Кто он есть и как попал к нему во глубок карман.
Илья ему сказал всё по правды по истине.
Тогда Святогор жену свою богатырскую убил,
А с Ильей поменялся крестом
И называл меньшим братом.
Выучил Святогор Илью всем похваткам,
Поездкам богатырским,
И поехали они к Сиверным горам,
И наехали путём-дорогою на великий гроб,
На том гробу подпись подписана:
«Кому суждено в гробу лежать, тот в него и ляжет».
Лёг Илья Муромец:
Для него домовище и велико, и широко.
Ложился Святогор-богатырь:
Гроб пришелся по нём.
Говорит богатырь таковы слова:
«Гроб точно про меня делан.
Возьми-тко крышку, Илья, закрой меня».
Отвечает Илья Муромец:
«Не возьму я крышки, больший брат,
И не закрою тебя:
Шутишь ты шуточку немалую,
Сам себя хоронить собрался».
Взял богатырь крышку и сам закрыл ею гроб;
Да как захотел поднять ю,
Никак не может;
Бился он и силился поднять и проговорил
Илье Муромцу:
«Ай меньший брат!
Видно, судьбина поискала меня,
Не могу поднять крышки,
Попробуй-ка приподнять ю».
Попробовал Илья Муромец
Поднять крышку, да где ему!
Говорит Святогор-богатырь:
«Возьми мой меч-кладенец и ударь поперёк крышки».
Илье Муромцу не под силу и поднять Святогорова меча-кладенца.
Зовёт его Святогор-богатырь:
«Наклонись ко гробу, ко маленькой щёлочке,
Я дохну на тебя духом богатырскиим».
Как наклонился Илья
И дохнул на него Святогор-богатырь
Своим духом богатырскиим:
Почуял Илья, что силы в нем
Против прежняго прибавилось втрое,
Поднял он меч-кладенец и ударил поперёк крышки.
От того удара великаго
Посыпались искры,
А где ударил меч-кладенец,
На том месте выросла полоса железная.
Зовёт его Святогор-богатырь:
«Душно мне, меньший брат,
Попробуй още ударить мечом вдоль крышки».
Ударил Илья Муромец вдоль крышки,
И тут выросла железная полоса.
Опять проговорит Святогор-богатырь:
«Задыхаюсь я, меньший братец:
Наклонись-ка ко щёлочке, я дохну още на тебя
И передам тебе силушку великую».
Отвечает Илья Муромец:
«Будет с меня силы, больший братец;
Не то земля на собе носить не станет».
Промолвил тут Святогор-богатырь:
«Хорошо ты сделал, меньший брат,
Что не послушал моего последняго наказа:
Я дохнул бы на тебя мертвым духом,
И ты бы лег мертв подле меня.
А теперь прощай, владай моим мечом-кладенцом,
А добра коня моего богатырскаго
Привяжи к моему гробу.
Никто, кроме меня, не совладает с этим конем».
Тут пошёл из щёлочки мертвый дух,
Простился Илья с Святогором,
Привязал его добра коня ко тому гробу,
Опоясал Святогоров меч-кладенец
И поехал в раздольице чисто поле.