Русские народные сказки(Илл. Р. Белоусов)

— Не велико богатство несу, земной песок. Его тащить — самого себя мучить.

Скинул мешок — как сыпанет на пламя свое богатство.

Пламя сразу потухло.

Змея подползла к ногам и кинулась ему на шею, обвилась, спустила голову на грудь и говорит:

— Мартынушка, неси меня к отцу. Мой отец — подземный царь. Я — девица-красавица, меня унес чародей, и вот я в огне горела.

Ну, Мартынке некуда деваться. Змея на шее сидит. В батраки не возьмут и к матери неохота возвращаться с пустыми руками, да еще напугается. Да ему-то не прекрасно ходить с гадюкой.

Пошел он. Шел год, шел другой, шел третий. И вот к концу третьего года подошел. Видит — лежит громадный белый камень. Она об него ударилась и сделалась неописанной красавицей. Волосы русые, кучерявые, ниже пояса, в косе лента алая, сапожки сафьяновые, кофточка бархатная, глазки — огоньки, губки — розы.

Она говорит:

— Увидит нас батюшка, скажет: «Это сон или явь?» Ты скажи: «Это все явь». Он будет давать тебе награду: злато, серебро, камни драгоценные. Ты попроси колечко с его царской руки с мизинного перста. В этом колечке секрет таится, оно всегда нам пригодится.

Спустились они в подземный ход, воссияло там как солнце, все хорошо кругом.

Увидел их подземный царь:

— Это сон или явь? Кто ты?

— Я дочь твоя.

— Откуда ты?

— Благодари, обласкай молодого человека, Мартынушку. Он засыпал своим трудовым песком пламя, и я спаслась.

— Мартынушка, что от меня желаешь? Вот у меня злато, серебро, камни самоцветные.

— Ничего не надо, а кабы вы подарили колечко с мизинного пальца, я бы стал на него поглядывать и про женитьбу вспоминать. Я человек молодой, неженатый, холостой.

Тот подал колечко и говорит:

— Носи колечко, ты никому про него не говори, а когда будет какая нужда, выйди на широкий двор перед зарей, перекинь с руки на руку, и что будет сказано, то будет сделано.

Он передневал, переночевал и отправился. Идет путем-дорогою. Колечко было золотое, из рубинового золота, маленькое, с голубой подчернью. Пришел домой. Мать обрадовалась, повечеряли. Он лег спать. Утром встал рано, до зари, вышел на широкий двор.

— Дай-ка я перекину колечко.

Только перекинул, явилось шесть молодцев — волос в волос, голос в голос.

— Что угодно, наш новый господин?

— Мне нужно хлеб-соль, обувка-одежка, да хату!

Только сказал — перед ним хата новенькая, в хате тепло, уютно, а на столе хлеб, соль, разная барская еда.

Мать сидит, кудель прядет.

Мартынка думает:

— Да теперь бы и жениться неплохо.

Вышел он с зарей на широкий двор, перекинул колечко.

Перед ним шесть молодцов — волос в волос, голос в голос.

— Что угодно, наш новый господин?

— Да я думаю жениться, где бы мне невесту взять? Чтобы она была и умная и красивая, чтоб походка была частая, речь быстрая, чтоб была разумная, неизменная, да притом богатая!

— Это трудно. Есть вот королевна, пошли мать, пусть сосватает.

Мартынка говорит матери:

— Матушка, пойди вечерней зарей, посватай королевну, тебе будет сноха.

— Эх, Мартынка, Мартынка, рубил бы ты дерево по себе. А если собаками меня?

— Ничего!

Подходит старуха к дворцу, а там часовые. Она прется впролом, они ее за полы оттаскивают. Услыхал король.

— Кто там?

— Старуха до вас добирается.

— Пусть подойдет.

Она приходит.

— Король ты наш, батюшка. Я пришла ведь с добрыми делами. У вас есть дочь — живые цветы, прекрасная королевна, а у меня сынок Мартынушка, вот была бы пара разлюбезная. А. ведь он у меня молодец.

Король спрашивает:

— А что у вас есть?

— У нас хата не богата, у соседа колодец рядом стоит. Хлеба кусок на каждый день достанет.

Король втупик стал.

Подумал-подумал.

— Ладно, скажи сыну, что отдам, если он сделает дворец, как у меня, к завтрему и белокаменный собор двенадцатиглавый, и на каждой главе крест серебряный и в нем три престола, чтобы было где венцы принять и свадьбу сыграть. И еще хрустальный мост от дворца к собору и к моему дворцу, чтоб он люлькой гнулся да не переломился, чтобы вокруг деревья и птицы райские, чтобы туда идут — виноград цветет, оттуда идут — ягоду рвут и кушают. На каждом — райские деревья и райские птицы бы пели. Нет — голова с плеч долой.

Приходит мать домой.

— Что ты, матушка, плачешь?

— Ох, Мартынка, Мартынка, говорила я тебе, рубил бы ты дерево по себе. Хоть живем плохо, а умирать не хочется. Рассердился он: его меч — наша голова с плеч. Отдам, говорит, дочь, если сделает дворец, собор, а от дворца до нашего — хрустальный мост, а вокруг деревья, на них чтоб райские птицы сидели и разные песни пели.

Мартынка говорит:

— У, матушка! На этом свете все возможно. Ложись почивать, утро вечера мудренее.

Легла старуха спать, а Мартынка вышел перед зарей на широкий двор, перекинул колечко, заявились шесть молодцов — волос в волос, голос в голос.

— Что угодно, наш новый господин?