Русские не сдаются!

До нужного места всего метров пятьдесят. Еще когда Альбиков водил меня сюда посмотреть на труп диверсанта, я запомнил расположение техники и постов. Машины стояли по периметру поляны, прикрытые от обнаружения с воздуха кронами деревьев, а от наблюдения с земли – кустами с восточной стороны. Автомобили охраняли двое часовых. Один стоял как раз на восточном, дальнем от нас конце поляны, возле грузовика с трупами, а второй располагался ближе к месту ночевки, возле трех полуторок с опечатанными мешками секретного архива. Раненые были размещены на приличном удалении от особо ценного груза – метрах в тридцати, под ветвями большого дуба. Так показалось наиболее удобным – техника и личный состав рассредоточены, но находятся в пределах зрительной и звуковой связи.

Как только впереди показался деревянный борт ближайшего грузовика, я тормознул бежавших, словно молодые лоси, друзей, заставил их пригнуться и стал забирать левее, чтобы выйти на поляну, имея в качестве прикрытия автомобили. Полуторки помогут нам подобраться вплотную, а также защитят от обстрела гораздо лучше кустиков. Первым добравшись до цели, выглядываю из-под днища и сразу обнаруживаю совсем рядом, буквально в десятке метров, нескольких диверсантов. Двое «пасут» обстановку, грамотно распределив сектора наблюдения, еще двое с деловым видом пытаются вытащить из кузова знакомые зеленые мешки. Меня караульщики пока не видят, ожидая нападения со стороны бивака и места стоянки броневиков. Наших часовых не видно, раненых с этой точки тоже не разглядеть. Чуть смещаюсь, чтобы в поле зрения попала вся поляна, и вижу еще двух фрицев. Один заламывает руки стоящей на коленях Марине, а второй, слегка наклонившись, держит девушку за подбородок и что-то у нее спрашивает. Причем у второго знакомый по множеству фильмов автомат «МР-40», известный в нашем народном фольклоре как «шмайссер»[21]. Может, это офицер? Ведь все остальные виденные мной сегодня диверсанты бегали с простыми маузеровскими карабинами.

Вот ведь твари поганые, еще бой не кончился, а они уже допрос устраивают и груз потрошат. Или дураки (что сомнительно), или уверены в своей победе. Ну, сейчас я вам эту уверенность пообломаю! Вместе с головами! Оборачиваюсь – друзья уже рядом, а через пару секунд к ним присоединяется Гайдар. Жестами распределяю цели: Мишке и Максу – наблюдателей, Аркадию Петровичу – «грузчиков». Себя оставляю «дознавателей».

– Огонь! – шепчу на выдохе, чтобы не сбить прицел.

Выстрелы звучат одновременно. Все пули идут точно в цель, что немудрено на такой близкой дистанции, всего-то десять метров. Через секунду в живых остается только ведущий допрос автоматчик. Его я хотел оставить для экстренного потрошения, прострелив ногу, но гад оказался ловким: услышав выстрелы и увидев падающего с пробитой башкой напарника, диверсант мгновенно пригнулся, прикрывшись от нас телом Марины. Зафиксировав девушку болевым приемом, фашист стал пятиться к краю поляны, одновременно постреливая в нашем направлении короткими очередями. Вот ведь козлина!

Ну ничего, и не таких обламывали! Опыт подобного рода, когда враг прикрывается мирняками, у меня уже был. Встаю с земли и осторожно осматриваю поляну из-за капота. Больше здесь никого не было – ни наших, ни немцев. Кстати, и стрелять в округе перестали, что, в общем-то, не слишком хороший признак – мне казалось, что хорошо подготовленные диверсанты должны были довольно легко справиться с нашими бойцами, большинство из которых стояло на постах. В подтверждение моей гипотезы вижу на другом конце полянки тело часового. А где второй? Да вот же – лежит прямо под передними колесами соседнего грузовика. Но этого парня врасплох не застали – судя по многочисленным отверстиям в тонкой жести передка автомобиля, отстреливался боец довольно долго.

Пока я оценивал обстановку, немец отступил на десять шагов. Чтобы ретирада не казалась диверсанту легкой, даю над его головой короткую очередь. Ага, пригнулся! Чисто на рефлексах, но мне и этого хватило – увидев высунувшийся из-за плеча Марины локоть фрица, я без промедления всадил в него пулю. И промахнулся! Вернее, попал, но не в руку, как хотел, а в оружие. Автомат отлетел в сторону. Однако чертов фашист не растерялся – выхватил нож и приставил лезвие к горлу Марины.

– Ребята, держите фланги! Аркадий Петрович, на вас тыл! – скомандовал я и вышел из-за машины на открытое пространство.

Увидев меня, фриц скривился, словно сожрал лимон. Не ожидал, наверное, что ему противостоит совсем молодой паренек.

– Дайте мне уйти, иначе я порежу вашу Hosenscheißerin[22]! – громко сказал диверсант, шаря глазами по округе. Не верилось ему, что я здесь один. И правильно не верилось – с противоположной стороны из кустов выскочил с автоматом в руках Хуршед.

– Эй, кютвераляр, ман сэнлурган онийляр сикий![23] – злобно сказал Альбиков. – Бросай нож! Ты один остался, всех твоих уже положили.