Русские не сдаются!

И, жизнерадостно заржав, явно подражая своему гигантскому командиру, Стерх ловким, отточенным движением ввинтился через узкую броневую дверцу внутрь своего чуда технической мысли. Вслед за ним, неловко ткнувшись губами в мою щеку, полезла и Марина.

При полном молчании незаметно подтянувшихся шоферюг «БА-10» взревел своим маломощным движком, окутал нас сизым облаком выхлопа и вдруг рывком сорвался с места и поехал к выезду со двора. А мы остались стоять, провожая броневик глазами.

Глава 9

Наша колонна начала формироваться через полчаса. Пара автобусов, три полуторки, легковушка, маленький броневичок. Сбылись мои опасения – для Мишки места не нашлось. Мне снова достался «билет» в автобус, и я заранее «предвкушал» незабываемые впечатления от предстоящей поездки на неподрессоренном драндулете по местным буеракам. Кроме охраны было полтора десятка пассажиров – семь командиров и полдюжины пленных, включая фон Вондерера. Как спланировали разведчики, первоначально он и я сели в разные машины.

Я попрощался с Барским и Альбиковым так, словно видел их в последний раз. Большая и страшная война только начинается, шансов уцелеть в мясорубке немного. Мишка даже пустил слезу, а Хуршед играл желваками на скулах – тоже переживал. Все-таки мы как-то сроднились за эти сумасшедшие страшные дни.

– Чуть не забыл! – хлопнул себя по лбу Альбиков. – Позвонил я в госпиталь. Всё в порядке с вашим писателем – ранение не опасное. Крови он много потерял, но медпомощь ему оказали своевременную. Так что… не переживай!

– Мишка, ты зайди, навести Аркадия Петровича!

– Конечно, Игорь! – Барский незаметным (так ему казалось) жестом смахнул слезу.

Я искренне пожелал ребятам удачи и полез в «душегубку», проклиная себя за душевную чёрствость. Хуршед сразу ушел, не оглядываясь, а Барский долго стоял возле автобуса, молча глядя на меня сквозь пыльное стекло.

Наконец колонна тронулась, Михаил махнул на прощание рукой и принялся вытирать глаза рукавом гимнастерки. Я тоже махнул в ответ, сел поудобнее, насколько позволяло жесткое и узкое, обитое дерматином сиденье, и оглядел «салон». В автобусе, кроме меня, ехало шесть человек, в том числе ночной знакомый Жиленков. Двое молодых командиров уселись вместе на переднее сиденье и о чем-то весело разговаривали. Остальные сидели поодиночке, причем мрачный Жиленков разместился так, чтобы контролировать заднюю площадку, заваленную знакомыми зелеными брезентовыми мешками с пломбами. Очередной «сверхсекретный» архив, наверное…

Путь до Киева предстоял довольно легкий и быстрый – до пункта назначения всего сто двадцать километров по приличному шоссе. Но, учитывая «крейсерскую» скорость наших самобеглых колясок, едва обгоняющих велосипедистов, мы могли потратить на дорогу полдня. Поэтому я заранее приготовился к многочасовой пытке, поскольку наше транспортное средство имело лишь жалкое подобие амортизаторов, и любая выбоина на шоссе норовила стукнуть пассажиров по копчику. Но, к моему несказанному удивлению, разогнавшись до «бешеных» тридцати километров в час, автобус словно «поплыл» над асфальтом, подвеска спокойно «проглатывала» неровности. Первый час поездки я провел почти с комфортом, разглядывая в окно пасторальные малороссийские пейзажи. Нас даже воздушные «пираты» не беспокоили, занятые, видимо, на поддержке своих прорвавшихся танковых дивизий.

Минут через десять после регламентной остановки «для проверки уровня технических жидкостей и оправки личного состава» предсказуемо (для меня) сломался автобус, на котором везли пленных. Это было ключевым моментом подготовленной операции разведчиков – именно сейчас фон Вондерера должны были «случайно» посадить рядом со мной. Главный охранник молодой парень с четырьмя старшинскими треугольничками на петлицах (в котором я с огромным удивлением узнал соседа по кабинету давешнего лейтенанта Вадика), развил бурную деятельность, пытаясь запихнуть на свободные места фрицев и их конвой. Естественно, это у него получилось не сразу, он суетился, орал на подчиненных, несколько раз пересаживал людей, но в итоге «справился» – мы с абверовцем оказались на соседних сиденьях. Чем барон немедленно и воспользовался, предельно вежливо сказав по-русски, словно и не получил от меня по тыкве буквально пару часов назад:

– О, Игорь! Нас снова свела судьба! Мне кажется, что это знак свыше!

Я ответил, как меня подучил «лейтенант Вадик», в нейтральном ключе и на немецком:

– Не скажу, что я очень рад был видеть тебя, Вольфганг, но определенно в наших постоянных случайных встречах что-то есть…

– Разговорчики! – лениво протянул сидевший бок о бок с гауптманом конвоир.