Русские не сдаются!

– Вы все получите по десять ударов плетью, – сурово произнес барон.

Тайми просто вздрогнула, а вот вторая возмущенно вскинулась, словно желая что-то сказать, но сумела-таки удержаться. Однако от взгляда барона этот взбрык не ускользнул.

– Виеж, ты с чем-то не согласна? Говори, я разрешаю.

– Э-э-э… я с радостью приму от вас любое наказание, господин, – тут же забормотала она. – Но почему наказание для нас и для этой… – Она зло полоснула взглядом по лузитанке, но не стала ее никак называть и позволила себе только прошипеть: – Новенькой, одинаковы? Разве мы одинаково виноваты?

– Виеж, Виеж… ты считаешь меня глупым? – барон вздохнул. – Когда я научу тебя почтению?

– Простите, господин! – взвизгнула та, похоже, поняв, что только что заработала еще одно наказание. – Простите, простите!..

– Тайми, девочка моя, ты единственная умница из этой тройки, – еще раз вздохнув, произнес барон. – Прости, но оставить тебя совсем без наказания я не могу. Ибо ты не исполнила того, что велено. Но я думаю, что возможность проучить тех, кто более тебя виноват в твоем наказании, немного скрасит твою печаль. – После чего повернулся к остальным двум и все тем же печальным тоном распорядился: – Этим двум еще по пять плетей. Их исполнит Тайми. А прелестной Аларике – еще и сутки карцера…

Карцер оказался весьма необычен. Ну, по меркам пустотного объекта. Он скорее подошел бы какому-нибудь древнему замку, расположенному на поверхности планеты, на живописной скале над рекой. Потому что представлял собой каменный каземат, в стены которого были вделаны кольца с закрепленными на них наручниками. И он, как и ожидалось, не был пустым. У левой стены прямо на полу скорчилась женская фигура, одна рука которой была прикована к стене так, что она не могла ни полностью выпрямиться, ни спокойно усесться. Аларику подтащили к противоположной стене и, грубо вытянув руку вверх, продели запястье левой руки в наручник. Браслет щелкнул.

– Ну что ж, посиди, подумай над своим поведением, – удовлетворенно сообщила ей черноволосая красавица, вместе со всей толпой наложниц наблюдавшая за процессом с явным удовольствием. Барон не стал задерживаться и, отвесив ей десять плетей, ушел еще до конца экзекуции. А вот остальной гарем остался до конца. – Можешь поинтересоваться у сокамерницы, к чему приводит глупое упрямство. Может, поумнеешь быстрее, чем она.

Сказав это, черноволосая повернулась и вышла из карцера, уведя за собой своих подопечных. Сразу же вслед за ней из карцера молча выскользнули охранницы в легкой броне, после чего дверь наконец-то закрылась, и наказанные остались в одиночестве.

Минут пять обе сидели молча, после чего та, что попала в каменный мешок раньше, негромко спросила:

– Ты новенькая? Тебя сюда за что?

Но вновь прибывшая не стала ничего отвечать, а молча отвернулась.

Следующие полчаса прошли в полном молчании. И почти в полной тишине, нарушаемой только в те моменты, когда вновь прибывшая время от времени пыталась изменить положение тела, чтобы как-то приспособиться к неудобной позе. Та, что обосновалась здесь давно, некоторое время молча наблюдала за ней, а потом, вздохнув, произнесла:

– Бесполезно. Наручник специально закреплен на такой высоте, чтобы нельзя было ни сидеть, ни стоять. Примитивно, но работает…

Новенькая опять ничего не сказала, молча затихнув и уже не пытаясь отыскать более удобную позу. Так что следующие полчаса прошли уже в полной тишине.

А затем новенькая внезапно оживилась. Чуть приподнявшись, она покосилась на соседку, а затем осторожно стянула свободной рукой обруч с вуалью со своей головы и развернула его таким образом, чтобы центральное перо, украшавшее лобную часть обруча, оказалось прямо напротив ее рта. После чего… засунула его себе в рот.

– Кха… аха… хаэ-э…

– Что ты делаешь? – удивленно спросила ее соседка по камере.

– Заткнись, – глухо бросила новенькая и снова засунула перо себе в рот. – Кха… аха… ахаэ… э-эбюэ-э-э… эхэкл… – и тут у нее изо рта вырвался поток блевотины, который она ловко перехватила рукой еще в полете.

Вторая девушка содрогнулась и отвернулась.

Некоторое время она так и сидела, не собираясь пялиться на то, что новенькая творит там со своей рвотой. А затем вдруг послышался щелчок, после которого раздался довольный голос новенькой:

– Ну, вот и хорошо!

Ее соседка резво развернулась и удивленно уставилась на открывшуюся картину. Новенькая спокойно стояла у стены, а ее руки были свободны.

– Что… как ты… – ошеломленно начала сиделица, а затем грустно усмехнулась. – Это бесполезно. Браслет связан с искином, так что сюда уже идет охрана.

– Никто никуда не идет, Трис, – усмехнулась новенькая и подкинула на ладони какой-то шарик. – Это дешифратор с программой взлома. Через мой наручник он уже влез в искин охраны и взял его под контроль. Так что даже если кто-то попытается подсмотреть за нами через камеры, то получит себе на сеть закольцованную запись того, что творилось в камере в последний час.

– Дешифратор? – непонимающе пробормотала старожилка, потом вскинулась и уставилась на новенькую. – Откуда ты меня… Аларика? Ты?!