Русские не сдаются (СИ)

Пару дней подумав, списавшись с родственником своего первого мужа и сделав несколько заказов, миссис Забини с присущей ей непринужденностью напросилась на вечерний чай к чете маглов-воспитателей Поттера.

Провожая очаровательную миссис, Дурсли с легким удивлением поняли, что отпустили мальчиков на весь завтрашний день на экскурсию в сопровождении семьи Забини, согласились, что дома им пора срочно проводить каминную сеть и даже изъявили готовность как можно скорее купить Гарри Поттеру волшебную сову, чтобы тот не испытывал трудностей, если захочет написать такому замечательному мальчику, как Блейз.

Маглу-подружку миссис Забини никуда приглашать не планировала. Но была достаточно мудрой женщиной, чтобы не заявлять об этом сыну и его друзьям прямым текстом. Просто матушка Джин встретила, наконец-то, своего «толстосума мечты», за которым и устремилась в этот дорогой для маглы-продавщицы косметики круиз. Почтенный джентльмен пригласил «своих дам» на «увлекательную прогулку» по Афинам, и у девочки не осталось ни шанса улизнуть куда-то с приятелями. Ее нарядили в розовое кружевное платьице, прикололи шиньоны-локоны и страшным шепотом мотивировали на сверх-приличное поведение. Потому что «ты не имеешь права портить матери личную жизнь! Я же для обеих стараюсь!»

Угроза была устранена. Всего-то пара конфундусов.

Завершающим штрихом ее идеально выверенного плана были две чудесные мантии от Т&Т, которые она отправила Гарри и его маглокровному кузену, чтобы на прогулке они не шокировали окружающих магов своими нелепыми нарядами. К мантиям прилагалась записка, что это просто маленький безобидный подарок на Дни рождения мальчиков от совершенно не разбирающейся в магловских игрушках женщины.

Как и предполагалось, подарки не вернули, а на прогулку к назначенному времени мальчики пришли в одежде, достойной порядочного мага.

— Дядя Блейза сейчас работает. Мы не станем его отвлекать, начнем день с похода в зоопарк, — покровительственно улыбнулась женщина.

В зоопарк они переместились прямо из каюты — портключом. Ох, и мерзкое ощущение! Хоть Гарри и Дадли предупредили, что будет неприятно, к такой гадости они оказались не готовы. Впечатление немножко скрасили магические вкусняшки, которые с сочувствием протянул им сотрудник зоопарка.

Конфеты были кисленькие — самое то, после путешествия портключом. А через минуту, к огромной радости мальчишек, сладость еще и икнулась им разноцветными пузырями, вылетавшими с каждым словом изо рта еще примерно пять минут.

А в зоопарке — мама дорогая! В смысле, тетя Петуния! Кого и чего там только не было!

Там даже смотрители были такие, что на них невозможно было не таращиться!

Кентавры-ученые, сфинксы-сторожа, вейлы-экскурсоводы! Это было невероятно! Оживали все эти истории про Геракла, которые рассказывал им папа у костра!

Памятник Фалько Эсалону — первому известному анимагу, тоже, почему-то, стоял в зоопарке.

Дадли был в восторге от щеночков-церберов, Гарри сожалел, что нельзя вывозить из страны змеек-оккамий, несущих серебряные яйца, Блейз жалел, что сфинкс не позволил нацедить крови у Рэ-эма — гигантского быка с золотистой шкурой (экскурсовод сказала, что выпив этой крови можно стать невероятно сильным).

Мальчишки не успевали щелкать затворами фотоаппаратов. Дядя Вернон специально купил в магазинчике лайнера для Дадли и Гарри полароиды и несколько сменных кассет (Дурсли, конечно же, взяли в путешествие хороший пленочный фотоаппарат, но пленки из магического мира категорически невозможно было бы отдать куда-то в проявку и печать).

К обеду, когда солнце начало припекать, минуя даже охлаждающие чары, наложенные на ткань мантий еще в ателье, дядюшка Блейза наконец-то освободился.

Это был красивый, статный мужчина с белозубой улыбкой, вьющимися черными волосами, шалым взглядом черных, похожих на маслины, глаз и широким захватом загребущих волосатых рук. Первым делом он облапил невестку, расцеловал в обе щеки, оглашая сонные, залитые солнцем холмы, громким смехом человека, абсолютно довольного жизнью. Потом ухватил Блейза, притиснул к себе, отстранил, разглядел внимательно и довольно: «Вырос, вырос», — подбросил его в воздух, словно пятилетку, поймал и развернулся к гостям. Гарри испуганно попятился, вытаращив глаза, как маленький совенок — вдруг и его сейчас обнимут, притиснут к белой ткани дядюшкиного одеяния, или вообще — подбросят в небо и не поймают?

Но дядя только широким жестом пригласил гостей в дом.

Вилла была невероятной. Мрамор, колонны, много воздуха и света… Какие-то тряпки, которые шевелит сквозняк… Очень красиво. И очень подходит к этому громкому, солнечному дядюшке.

— Мистер Забини…

— Марчелло, мой друг! Мои гости называют меня только так, если не хотят меня обидеть. Ты же не хочешь? А? — и хозяин дома остановился, пристально уставившись на мальчика.

— Нет, что вы, что вы? — струхнул Дадли.

— То-то! А у меня еще гости сегодня! Богатый день! Завираксис заглянул. Помнишь его, Изабелла?

— Старый плут! Приволок тебе новую птичку?