Русские ночи

Фауст. Нет! если б я сказал, то я бы спорил против действительности; всякое знание возможно - ибо возможно первоначальное знание, т. е. знание акта самовоззрения; но как это знание есть знание внутреннее, инстинктивное, не извне, но из собственной сущности души порожденное, - то таковы должны быть и все знания человека. Оттого я не признаю возможности существования наук, искусственно построенных учеными, я не понимаю науки, которая называлась бы философиею, историею, химиею, физикою... это оторванные, изуродованные части одного стройного организма, одной и той же науки, которая живет в душе человека и которой форма должна разнообразиться, смотря по его философскому органу, или, другими словами, по сущности его духа. В этой науке также должны соединяться все науки, существующие под различными названиями, как в телесном организме соединяются все формы природы, а не одни химические, не одни математические и так далее. Словом, каждый человек должен образовать свою науку из существа своего индивидуального духа. Следственно, изучение не должно состоять в логическом построении тех или других знаний (это роскошь, пособие для памяти - не более, если еще пособие); оно должно состоять в постоянном интегрировании духа, в возвышении его, - другими словами, в увеличении его самобытной деятельности. Вопрос о том, до какой степени и каким образом возможно это возвышение, каким образом оно может проливать свет на все неизмеримое царство знания, - этот вопрос важен, и я не могу теперь отвечать на него вполне; укажу только на некоторые отдельные его разрешения. {[* Дифференцирование в простейшем смысле есть путь от многоугольника к кругу; интегрирование - путь от круга к многоугольнику. Фауст недаром употребляет эти выражения: в мистике все чувственное выражается кругом; духовное - единицею, которой проявления: линия и треугольник, играющий столь важную роль в мистических книгах. Отсюда в кабалистике значение числ: 6 и 9, встречающихся постоянно, между прочим, у Сен-Мартена; шесть 6 есть торжество единицы над кругом, разрушение чувственного; девять 9 торжество чувственного над духовным - разрушение духовного.]} Так, напр, для меня совершенно ясно, что эта деятельность не возбудится тем или другим фактом, тем или другим силлогизмом, ибо силлогизмом можно доказать, но не уверить; но что эта деятельность может быть возбуждена, между прочим, путем эстетическим, т. е. "посредством непонятного начала, как говорит Шеллинг, {* Ibidem, pag. 457.} которое невольно, и даже против воли, соединяет предметы с познанием". Эстетическая деятельность проникает до души не посредством искусственного логического построения мыслей, но непосредственно; ее условие есть то особое состояние, которое называется вдохновением, - состояние, понятное только тому, кто имеет орган сего состояния, но имеющее необъяснимую привилегию действовать и на тех, у кого этот орган на низшей степени. Низшие степени предполагают существование высших степеней сего чудного духовного процесса - и Шеллинг...

(Входят Вячеслав и Виктор).

Вячеслав. Так! толкуют о Шеллинге! поздравляю вас, господа, учитесь снова, Шеллинг вовсе переменил свою систему...

Фауст (к Ростиславу). Не правду ли я говорил, что язык человеческий есть предатель его мысли и что мы друг друга не понимаем? Так Шеллинг вовсе изменил свои мысли, не правда ли? и вы верите этому?

Виктор. Во всех журналах, даже в ваших философских...

Фауст. Знаю! знаю! - есть люди, для которых всякая неудача есть истинное наслаждение; они радуются опечатке в роскошном издании; фальшивой ноте у отличного музыканта; грамматической ошибке у искусного писателя; когда неудачи нет, они, по доброте сердца, ее предполагают, - все-таки слаще. Успокойтесь, господа, великий мыслитель нашего века не переменил своей теории. Вас обманывают слова: слова похожи на морскую зрительную трубу, которая колеблется в руках у стоящего на палубе; в этой трубе есть для глаза некоторое ограниченное поле, но на этом поле предметы меняются беспрестанно, смотря по положению глаза; он видит много предметов, но ни одного явственно; к сожалению, слова наши еще хуже этого оптического инструмента - не на что и опереть их! мысли скользят под фокусом слова! мыслитель сказал одно - для слушателя выходит нечто другое; мыслитель избирает лучшее слово для той же мысли, силится приковать слово к значению мысли нитями других слов - а вы, господа, думаете, что он переменил и самую мысль! оптический обман! оптический обман!

Вячеслав. Это очень утешительно для самолюбия господ философов, но еще следует доказать...

Фауст. Я даю слово доказать это убеждение, как скоро явятся в свет новые лекции Шеллинга. {5}

Виктор. Ну, а что же знаменитая рукопись? какую еще сказку расскажут нам твои эксцентрические путешественники?

Фауст. Рукопись кончена.