Русские отряды на Французском и Македонском фронтах. 1916–1918. Воспоминания

Изменил, по-видимому, свое мнение и С. Д. Сазонов, который выразил свое огорчение по поводу невозможности оказать Сербии помощь русскими войсками, под влиянием уже изложенной выше военной обстановки. Свое настроение он сумел также передать и императору Николаю II, для которого, впрочем, интересы Сербии оставались всегда близки.

Лишь один военный министр Англии лорд Китченер, пользовавшийся в то время неограниченным авторитетом в Лондоне, оставался непоколебимым противником продолжения и дальнейшего развития салоникской операции. По причинам оперативным он настойчиво высказывался за полное очищение Салоник, угрожая в противном случае даже своей отставкою.

В результате таких настроений, на совещании 6 декабря в Шантильи, только одни англичане высказались за эвакуацию салоникского района. Представители остальных союзных держав были единодушны во мнении о необходимости сохранения в Салониках союзных войск и дальнейшего их усиления.

«Благоволите обратить внимание англичан, – телеграфировал С. Д. Сазонов 9 декабря 1915 года Извольскому в Париж, что с удалением союзников, австро-германцы поспешат сами занять Салоники под предлогом защиты этого города от новой высадки англо-французов. Таким образом, будет осуществлена давнишняя мечта Австрии обладать названным портом».

По-видимому, мнение большинства союзников оказало, в конце концов, свое влияние и на англичан. По крайней мере, на новом совещании, происходившем во Франции 10 декабря, точка зрения англичан уже значительно приблизилась к французской. Наш посол в Париже А. П. Извольский так формулировал постановления этого совещания: «Союзные войска отступают из Македонии к Салоникам и там принимают меры к устройству укрепленного района. Этот последний должен позволить им обосноваться вполне прочно».

Однако с приближением весны 17-го года среди военных и политических деятелей стала вновь преобладать точка зрения французского председателя совета министров Бриана, который продолжал отстаивать мысль о желательности развития из Салоникского района активных действий, составлявших, как уже выяснено выше, одну из слагаемых осеннего плана генерала Алексеева. Возвращению к этому плану весьма способствовала удачно и быстро проведенная реорганизация сербской армии, перевезенной из Албании в январе 16-го года на остров Корфу. С середины апреля оказалось уже возможным начать обратную перевозку сербских войск в район Салоник, что должно было увеличить армию союзников, состоявшую под начальством французского генерала Саррайля, на шесть пехотных дивизий.

В соответствии с новым планом усиления армий союзников в Салониках, во Франции возникла мысль о направлении туда же и русской особой бригады, первоначально сформированной для Франции. Эта мысль была настолько близка к осуществлению, что в конце марта 1916 года французским военным министерством уже составлялись расчеты по высадке бригады в Салониках и по снабжению ее вьючным обозом из мулов.

Начальник штаба русского Верховного главнокомандующего генерал Алексеев выступил, однако, решительно против изменений первоначальных предположений; он указал на тяжелое положение офицеров, мечтавших проявить свою боевую работу на французском фронте. Конечно, добавлял он, офицеры бригады подчинятся новому решению, но в сердца их несомненно закрадется горькое чувство разочарования, едва ли выгодное с точки зрения того пафоса, с которым они отправлялись в заграничный поход. Во избежание этого разочарования, в Ставке русского императора готовы были скорее согласиться на сформирование второй бригады, однородного с первой типа, для отправки ее в Салоники, лишь бы не менять первоначального назначения 1-й особой бригады.

Государь был весьма обрадован таким проектом, усматривая в нем возвращение к разделявшейся им в глубине души мысли о высоком моральном значении, которое должно было иметь присутствие русского отряда на Балканах. Однако высказывая по этому вопросу свое мнение, император Николай II тут же добавлял, что если новая бригада не будет использована в Салониках, то ее естественным местом будет место рядом с 1-й особой бригадой, чтобы составить дивизию. Таким образом, мысль о дивизионном составе русских войск во Франции, о котором впоследствии много хлопотало французское правительство, была высказана впервые русским императором.

Вследствие нового решения русского Верховного главнокомандования, 29 марта, в Париже по французскому военному министерству состоялось новое дополнительное распоряжение, в силу которого 1-я особая русская бригада, перевозившаяся в то время из Дайрена морем, должна была следовать по своему первоначальному назначению через Марсель во Францию, а не в Салоники. Из Марселя бригада должна была быть перевезена в Camp de Maillу, лагерь, расположенный в тридцати километрах от Шалона-на-Марне. В указанный лагерь французским военным министерством предписывалось сосредоточить недостававший ей личный состав из чинов французской армии, лошадей и всю материальную часть, предназначавшуюся для частей этой бригады.