Русские отряды на Французском и Македонском фронтах. 1916–1918. Воспоминания

Мысль о сведении бригад в дивизии была у нас принята сочувственно, но предвиделись немалые затруднения по формированию для этих дивизий специальных родов оружия и тыловых учреждений. Эти затруднения были тем труднее одолимы, что, ценя сотрудничество русских войск на своем фронте, французы очень желали видеть переформирование в трехполковую дивизию каждой отдельной бригады. Об этом неоднократно осведомлялся генерал Палицын, заменивший в Париже отозванного в Россию генерала Жилинского. Такая реорганизация требовала, однако, отправки из России столь большого количества дополнительных укомплектований, которые были нам совсем не под силу по условиям тогдашнего времени.

По расчетам нашего военного министерства, даже простое сведение каждых двух бригад в дивизию (всего две дивизии четырехполкового состава) при условии снабжения этих дивизий личным составом для формировнния артиллерийских и инженерных частей, равно прочих тыловых учреждений и заведений, обычно придаваемых дивизиям, требовало дополнительной командировки до 300 офицеров и 11 тысяч солдат, – а с некоторой надбавкой на всякий случай, до 350 офицеров и до 15 тысяч солдат. Досылка же в каждую из четырех бригад по одному третьему полку, с добавлением артиллерии, инженерных войск и дигшзионных учреждений по расчету четырех дивизий требовало уже около 32–35 тысяч человек. Французы же заявляли также о желании получить дивизионную конницу, что еще увеличивало общую потребность пополнений.

Ко всему этому надо добавить, что около того же времени поступили усиленные требования от 1-й и 3-й особых бригад о высылке им пополнений, ввиду ожидавшейся весною 17-го года наступательной операции наших западных союзников. Независимо от того, французский министр вооружения усиленно ходатайствовал о высылке из России в его распоряжение до пяти тысяч русских специалистов по металлическому и механическому делу. Удовлетворить всем этим потребностям не было никакой возможности.

Вследствие этого тогдашний военный министр во Франции, генерал Лиотэй, не желая затягивать переговоров, 7 марта 17-го года телеграфировал начальнику французской миссии в России генералу Жанену (Janin) о желательности скорейшей отправки, независимо от окончательного решения, которое будет принято русским правительством по вопросу о переформировании каждой русской бригады в трехполковую дивизию, того личного состава, который уже подготовлен, имея в виду первоначально предположенную организацию сведения каждых двух бригад в четырехполковую дивизию; в особенности же он просил ускорить снабжение этих дивизий личным составом артиллерии. «главнокомандующий, – добавлял генерал Лиотэй, – придает исполнению этой меры большое значение».

Генерал Гурко, временно замещавший по должности начальника штаба Верховного, заболевшего генерала Алексеева, был также сторонником скорейшего сведения наших отдельных бригад во Франции и в Македонии в дивизии. Он настаивал на скорейшей отправке за границу необходимого для этого личного состава, но невозможность отправки этих укомплектований из Архангельска вследствие раннего времени года, и плохое состояние мурманской железной дороги, относительно недавно открытой, делали даже эту отправку весьма и весьма затруднительной. Сосбщение с Францией было в это время столь трудным, что пришлось даже прекратить всякие отпуски военных чинов из Франции в Россию.

Об отправке каких-либо укомплектований раньше второй половины марта не приходилось думать вообще и по другой причине. Генерал Палицын из Парижа категорически сообщал, что до указанного срока все транспортные средства Франции будут заняты выполнением больших морских перевозок на Салоникский фронт. Таким образом, укомплектование, предназначавшееся для переформирования бригад в дивизии, не поспело к началу наступательных действий союзников весною 17-го года, и нашим войскам пришлось принять в этих боевых событиях участие в составе отдельных бригад.

Разрешение вопроса о том или ином порядке переформирования наших бригад в дивизии тянулось чрезвычайно долго, и только в конце мая 1917 года генерал Палицын сообщил в главную французскую квартиру, что русское правительство остановилось наконец окончательно на решении свести 1-ю и 3-ю особые бригады в 1-ю особую дивизию, а 2-ю и 4-ю бригады – во 2-ю особую дивизию. При этом в командование 1-й особой дивизией должен был вступить генерал Марушевский, а 2-й дивизией – генерал Дитерихс. Генералы же Лохвицкий и Леонтьев должны были вернуться в Россию.

Впоследствии, впрочем, эти предназначения были частично изменены в том смысле, что командование 1-й дивизией было вверено генералу Лохвицкому, взамен отзывавшегося в Россию Генерала Марушевского.