Русские патриархи 1589–1700 гг.

Сумев встать, Адриан проходил покушать в малую столовую келью, садился в кресло за резной, крытый английским светло–зеленым сукном стол, застеленный скатертью, немецкой травчатой или литовской с мохрами. Прислуживавший патриарху келейник брал посуду из поставленного в столовой, по указу Адриана, двустворчатого резного, богато расписанного золотом, серебром и красками «поставца» с тремя ящиками. Посуда была большей частью серебряная, с чернью и золочением, русского, венецианского, немецкого и восточного дела. Имелись и стеклянные приборы для разных нужд, включая мухоловки.

Несмотря на изобилие яств, за повседневной едой Адриан не задерживался. Пока позволяло здоровье, он, подобно предшественникам, основную часть дня проводил за работой в кабинете: своей наиболее красивой и обустроенной удобствами личной комнате. Он садился в кресло, обитое дорогой материей и поставленное в переднем углу, оставляя резной золоченый стул для «приказного старца», докладчика или помощника, опускал ноги на теплое песцовое подножие, лежащее на покрывавшем весь пол узорчатом ковре, под которым были еще постелены для тепла и мягкости войлоки.

Перед креслом, на покрытом сукном рабочем столе, находились все необходимые для занятии текущими делами предметы: серебряная чернильница с добрыми чернилами, гусиные и лебяжьи перья, песочница, буковые счеты, стопа чистой голландской бумаги, ножницы, железная линейка–аршин, клей для столбцов, наконец, патриаршая печать на шелковом шнурке с золотой кистью. Все это вынималось при необходимости из шкатулки черного дуба — и убиралось в нее, когда стол освобождался для кип бумаги «в доклад». Очки патриарха в костяной оправе хранились в бархатном и серебряном футлярах. Его личными предметами были также зубочистка и уховертка.

В кабинете Адриана окружали его друзья–книги. Они лежали на столе, на полках, во встроенных в ниши и расписанных под мрамор шкафах, в сундучках и коробьях. Келейную библиотеку последнего патриарха составляли многочисленные богослужебные книги и богословские труды, включая голландскую гравированную Библию Пискатора с русскими к ней виршами Мардария Хоныкова, «Венец веры кафолические» Симеона Полоцкого и другие издания, которые вряд ли одобрил бы суровый «ревнитель благочестия», наподобие Евфимия Чудовского.

Здесь была посвященная «свободным мудростям» книга «Хрисмологион» переводчика Посольского приказа Николая Спафария, переведенные с польского «География» (или «Всего света описание») Яна Ботера, «Великое зерцало» и «Проблемата». Среди русских исторических сочинений выделялась поднесенная Адриану автором обширная и оригинальная «Степенная книга» Тихона Макарьевского; был здесь и «Хронограф Русский», и сочинение о Смуте опального при патриархе Филарете князя Хворостинина [584]. Между делами архипастырь весьма любил читать и слушать чтение книг.

Необходимой принадлежностью кабинета были большие боевые часы с перечасьем, «английского самого доброго дела», заказанные Адрианом в Архангельске. Они стояли на полу в черном деревянном футляре, показывая время на серебряном циферблате. Украшением кабинета были большой красочный чертеж Афонской горы и «рама с дорожниками» к нему, множество икон, в том числе в латинском духе: «Коронование Пресвятой Богородицы».

По моде того времени шкафчик–поставец типа «горки» в виде усеченной пирамиды был заставлен фигуристой посудой и разными дорогими безделушками. Вот описание одной из них — художественного антика по мотивам Медузы Горгоны: «К жемчужной раковине, имеющей подобие женской груди, приделана сверху золотая, украшенная разноцветной эмалью голова, покрытая вместо волос тремя змеями; такие же змеи представлены уязвляющими грудь. Фигура эта утверждена на стоянце из восточного хрусталя с таким же поддоном; как стоянец, так и поддон обложены местами золотом с эмалевыми в нем изображениями разных зданий; к поддону прикреплены вместо ножек четыре небольших золотых с эмалью личины с лапками».

Пеструю картину, ласкающую глаз днем в свете из нескольких окон, а в темное время освещенную свечами и лампами, дополняла клетка с серым попугаем — одной из самых модных домашних птиц в Москве конца XVII столетия. Попугай был прислан в Москву Адриану, тогда еще митрополиту Казанскому и Свияжскому, в 1690 г. Афанасием Холмогорским «ради духовныя состоящияся между ними любви». Адриан счел необходимым вернуть Афанасию за подарок большие деньги — 18 рублей 50 копеек — и берег попугая до самой своей кончины.