Русские песни и романсы

Ямщик

Мы пьём, веселимая, а ты, нелюдим,

    Сидишь, как невольник, в затворе.
И чаркой и трубкой тебя наградим,
    Когда нам поведаешь горе.

Не тешит тебя колокольчик подчас,

    И девки не тешат. В печали
Два года живёшь ты, приятель, у нас,
    Весёлым тебя не встречали.

«Мне горько и так, и без чарки вина,

    Немило на свете, немило!
Но дайте мне чарку, — поможет она
    Сказать, что меня истомило.

Когда я на почте служил ямщиком,

    Был молод, водилась силёнка.
И был я с трудом подневольным знаком,
    Замучила страшная гонка.

Скакал я и ночью, скакал я и днем;

    На водку давали мне баря,
Рублевик получим и лихо кутнем,
    И мчимся, по всем приударя.

Друзей было много. Смотритель не злой;

    Мы с ним побраталися даже.
А лошади! Свистну — помчатся стрелой…
    Держися, седок, в экипаже!

Эх, славно я ездил! Случалось, грехом,

    Лошадок порядком измучищь;
Зато, как невесту везёшь с женихом,
    Червонец наверно получишь.

В соседнем селе полюбил я одну

    Девицу. Любил не на шутку;
Куда ни поеду, а к ней заверну,
    Чтоб вместе пробыть хоть минутку.

Раз ночью смотритель даёт мне приказ:

    «Живей отвези эстафету!»
Тогда непогода стояла у нас,
    На небе ни звёздочки нету.

Смотрителя тихо, сквозь зубы, браня

    И злую ямщицкую долю,
Схватил я пакет и, вскочив на коня,
    Помчался по снежному полю.

Я еду, а ветер свистит в темноте,

    Мороз подирает по коже.
Две вёрсты мелькнули, на третьей версте…
    На третьей… О, господи-боже!

Средь посвистов бури услышал я стон,

    И кто-то о помощи просит,
И снежными хлопьями с разных сторон
    Кого-то в сугробах заносит.

Коня понукаю, чтоб ехать спасти;

    Но, вспомнив смотрителя, трушу,
Мне кто-то шепнул: на обратном пути
    Спасёшь христианскую душу.

Мне сделалось страшно. Едва я дышал,

    Дрожали от ужаса руки.
Я в рог затрубил, чтобы он заглушал
    Предсмертные слабые звуки.

И вот на рассвете я еду назад.

    По-прежнему страшно мне стало,
И, как колокольчик разбитый, не в лад
    В груди сердце робко стучало.

Мой конь испугался пред третьей верстой

    И гриву вскосматил сердито:
Там тело лежало, холстиной простой
    Да снежным покровом покрыто.

Я снег отряхнул — и невесты моей

    Увидел потухшие очи…
Давайте вина мне, давайте скорей,
    Рассказывать дальше нет мочи!»

(1868)

И. З. Суриков