Русские плюс...

В добрый же час! Процветай, Слобожанщина! Пусть дымок горилки состязается с крепким духом родимой водки и с ароматом пива… Да под любым флагом — только бы государственные флаги не стали воинскими стягами. А тогда — увы! — вставать на ту или иную «сторону». И тогда любая сторона будет чужой, и ты в ней — «со стороны» и «на стороне». Прислонись ты хоть к Анкаре, хоть к Вене, хоть к Москве, хоть к Берлину.

Берлин, кстати, показал во Второй мировой войне ту степень равноправия и партнерства, которую гитлеровцы отвели своим украинским (и прибалтийским) союзникам: они определили их в каратели.

К материалам украинского номера, на которых я строю свою «геополитическую версию», в этом эссе добавлена только одна фраза. Из моего журналистского опыта. В 1959 году молоденьким корреспондентом «Литературной газеты» я посетил в Донецке (тогда — Сталино) старейшего литератора Илью Гонимова. Для газеты мы поговорили о соцреализме, о дружбе народов и литератур. А потом, не для записи, восьмидесятипятилетний старик сказал мне фразу (смотри эпиграф), от которой я замер и которая занозой сидит под коркой.

По сей день.

…КАВКАЗ

БОЛЬ ОСТАЕТСЯ, НО ЖИЗНЬ ПРОДОЛЖАЕТСЯ

Письмо:

«Уважаемый Аннинский!

Я, Ваш давний читатель, хочу высказать Вам нечто нелицеприятное.

Есть ирония злая, есть ирония добрая, и есть просто ирония. Мне представляется, что Вы просто иронически воспринимаете откровения доверяющихся Вам авторов. Ну, а под иронией Вашей видится простой контекст: „и чего вы дурью маетесь. делать Вам там нечего“. В общем, все получилось согласно Вашей же схеме: „Нормальные чувства легли в нормальный контекст“. Не хотелось бы, однако, чтобы Вы и впредь руководствовались только иронией, да еще со столь простыми контекстами.

Почему не хотелось бы? Потому что, хотя Ваши словесные композиции и доставляют мне удовольствие, — при Вашем ироничном, остраненном отношении к вопросам, которые беспокоят читателей, отклика не будет. А будет то, о чем Вы говорите с некоторой горечью: „самый красноречивый ответ — нет ответа“. Тогда — естественный вопрос: „А кто виноват, что нет ответа?!“ Вопрос риторический, не чета Вашему лукавому: „В какой стране есть горы и долины?“

Нельзя руководствоваться Вашим подходом: „Все правильно, все правы“. И хотя Вы говорите: „Я готов их всех понять“ — позвольте Вам не поверить. По-моему, Вас больше занимают столичные страсти, а заниматься всякими окраинными дрязгами, „мышиной“ возней Вам не хочется. Рад бы ошибиться.

То, что написано Камерланом Бязарти, не ново, и у Коста Хетагурова немало строк-опасений, боли за судьбы народа и языка. Это обстоятельство дало основания властям предержащим какое-то время числить даже Хетагурова в числе буржуазных националистов. Жизнь продолжается, но боль остается. Конечно же, чужая боль мало кого обычно трогает и кажется чем-то не заслуживающим внимания. К счастью, есть люди, не конъюнктурщики и фрондеры, а руководствующиеся принципами. Причем, принципами, не дающими им никаких благ, а неудобств всякого рода предостаточно. К таким резким людям относится и Камерлан Бязарти.