Русские подвижники 19-ого века

Чрез несколько месяцев по кончине о. Матфея его видел замечательным образом священник погоста Итомли Ржевского увзда, о. Иоанн Итомлинский, хорошо знавший его. Священник этот однажды вечером думал о том, награжден ли о. Матфей за свою святую жизнь. И вдруг его открытым глазам представился великолепный престол. Перед престолом стоял священник в белых ризах, лицо которого было обращено в противоположную сторону… Когда о. Итомлинский повернулся так, чтоб рассмотреть это лицо, он, к своему величайшему удивлению, увидал о. Матфея Ржевского. Он хотел позвать жену, чтоб показать ей, что он видит. Но его дыхание стеснилось, он не мог произнести ни слова. А в это время свет стал исчезать, алтарь как будто свивался, и вскоре в доме воцарилась прежняя темнота.

В июле 1858 г. о. Матфей явился одной жившей в Ржеве женщине, которая была долгое время одержима истерией, причем ей не помогало никакое лечение. О. Матфей сказал ей, чтоб она ежедневно читала канон сладчайшему Иисусу. С радостью приняла больная этот совет; с тех пор болезнь ее прекратилась.

Мало событий описано здесь. Большая книга, и не без назидания, составилась бы, говорил о. Матфей, если б подробно описать его жизнь. Но из этого краткого описания не выступает ли величавый образ ревностного, дивного пастыря, которым может гордиться и Россия и, ближайшим образом, выставившая этого светильника веры — древняя Тверская епархия?

СВЯЩЕННИК ПЕТР (ГОРОДА УГЛИЧА)

Отец Петр родился в 1782 г., в семье причетника Якимовского погоста, Угличского уезда. Воспитание он получил в Ярославской семинарии, и в 1807 г. рукоположен священником во Входо-Иерусалимскую церковь близ Углича.

В 1812 г., совершая литургию, о. Петр был испуган ложною вестью о приближении к Угличу французов и с ним начались припадки падучей болезни.

Около года пролечился он от этой болезни в Ярославле. В начале 1814 г. он снова заболел, и его поместили в дом умалишенных в Ярославле, а когда он вернулся в том же году домой, его отставили вследствие болезни от должности священника и отобрали священническую грамоту.

Но именно с этого времени начинается известность его, как подвижника терпения и прозорливого.

Он знал, что у каждого на сердце, и к нему за советом стекалось множество посетителей.

Болезнь все продолжалась, средств на лечение не было, и с согласия его жены, отец его задумал отправить его в Ярославскую градскую больницу.

Долго не соглашался на это о. Петр, но дело получило неожиданный оборот.

Полицейский чиновник, таивший месть на о. Петра, который раз обличил его, поймал его на дороге, привел в полицейский дом и жестоко наказал розгами.

По утру этого дня, о. Петр, поднявшись от сна, сказал своей жене: "Ксения Ивановна, какая ныне баня мне будет славная!" А, когда она ему возразила: "Что ты, батька, давно ли парился?" — он подтвердил: "Жаркая будет баня!"

Граждане угличские сочли себя жестоко оскорбленными этим поступком с о. Петром. Они начали дело. Назначено было по Высочайшему повелению следствие. Против воли о. Петр был вызван в Ярославль для дачи показаний. Но он ничего не отвечал на предложенные вопросы, только пропел тропарь Преображению Господню.

Затем о. Петр был оставлен в Ярославле для освидетельствования его болезни и опять помещен в дом умалишенных. Обращались здесь с ним жестоко.

Наконец, по ходатайству родственников и при помощи расположенных к о. Петру угличских граждан, было получено разрешение начальства водворить его на родину. Он оставался здесь до конца жизни.

Слава о его прозорливости и мудрости духовной все распространялась, и к нему шло множество посетителей из самых разнородных слоев общества.

Иногда приходили к нему с дурными намерениями и ради праздного любопытства вызывали его на спор, смеялись над ним.

Он или молчал или обличал их, высказывая их тайные дурные дела, намерения и мысли. Когда эти обличения не вызывали в посетителях раскаяния, он начинали кричать, рвать на себе волосы, раздирать рубашку. Иногда, предсказывая пожар, он бегал полуобнаженным по тем улицам, где будет пожар. За это полиция его преследовала.

Чтобы удержать его от таких поступков, вредных для его здоровья и навлекавших на него месть обличаемых, родные в течение 15 лет приковывали его к стене, чему он не противился.

Иногда он даже сам, чувствуя сильное душевное волнение, просил домашних связать себя или сам приковывал себя к стене.

С людьми, относившимися к нему искренно, о. Петр обращался ласково и предупредительно; предваряя их вопросы, предсказывал им успехи или неудачи в их делах, давал им духовные советы и наставления.

К тем, кто ехал издалека, он выходил далеко на встречу, прежде чем его о них предваряли, объявлял им, зачем они приехали, и давал им нужный совет или предостережение.

Иногда пред посетителями он говорил, не обращаясь ни к кому лично, а точно к постороннему, ему одному видимому лицу.