Русские подвижники 19-ого века

Таким образом, это первое его слово было посвящено прославлению того величайшего из русских святых, преп. Сергия, которому всю жизнь Филарет был так близок духом и образ которого он такими яркими проникновенными красками рисовал столько раз в своих проповедях.

Через три месяца было произнесено другое "Слово в великий пяток" — в котором уже видны чрезвычайные способности проповедника.

В начале января 1809 г. иеродиакон Филарет вызван в Петербург, наставником философии во вновь открывавшуюся духовную академию.

Здесь он разом выдвинулся на вид и имел возможность выказать свои дарования.

Деятельность Филарета, достигшего в скором времени положения ректора академии, была неизмерима.

Он преподает, пишет обширную записку для супруги императора Александра I, императрицы Елисаветы Алексеевны: "Изложение разности между восточною и западною Церковью", рассуждение "О нравственных причинах неимоверных успехов наших в отечественной войне", для студентов академии — введение к книгам Ветхого завета, записки о книге Бытия, начертание церковнобиблейской истории. Все, что он писал, было так ново, так глубоко, так блестяще, что целые неизвестные горизонты открывались пред глазами читателей. Глубина мысли, неотразимость логических приемов, крепко обоснованных доказательств — отличительная черта его произведений.

Школа Филарета — круг его воспитательного влияния, перенесенного им так скоро в Москву и так долго действовавшая там — образовывала в людях непреклонную волю, сильный ум. Люди этой школы могли жить своим умом, руководиться своим собственным рассуждением. Здравый житейский смысл совмещался в них с книжною ученостью.

Во время пребывания Филарета в академии упрочилась за ним окончательно слава первого русского проповедника.

Проповеди Филарета удивительны во всех отношениях. Смелость мысли его поразительна. С дерзновением беспредельной веры он погружается в созерцание тайн божественных, ведя за собою слушателя в самые высокие области мира веры. И этот всепроникающий ум соединен в нем с восторженным одушевлением, действующим тем сильнее, что порывы этого воодушевления как бы сдерживает постоянно могучая сила воли уравновешенного, мерного проповедника, соединенная с младенчески умилительною теплотою веры. Чрезвычайное соответствие глубокой мысли с ее внешним выражением — словом, сила, своеобразность речи, — весь какой-то неуловимый великий дух, запечатлевающий всякое слово Филарета: все это ставит его на высоту, какой не достигала никогда еще русская проповедь и которая, вероятно, никогда не будет превзойдена.

Не богослов только, не возгласитель церковного учения слышится в этих проповедях, а поэт, действующий на сердце человека образами, писанными удивительно яркими красками.