Русские поморы на Шпицбергене

Глобус Бехайма имеет диаметр 50,7 см, и, следовательно, масштаб его около 1: 25 200 ООО. По-видимому, неправильно сообщение, повторенное в ряде современных работ, что Бехайм предварительно нарисовал плоскую карту мира, с которой его помощники и наносили очертания на глобус. Счета за работу, найденные в нюренбергских архивах, указывают, что карта была печатная, ее затем вывесили в канцелярии. К сожалению, до нашего времени она не сохранилась.

Сравнение очертаний суши на глобусе и на картах второй половины XV в. показывает, что основой для глобуса послужили карты Птоломея, изданные в 1482 и 1486 гг. Николаем Германусом. В изображении Европы чувствуется большое влияние карты 1489 г. Генриха Мартелла (Muris, 1955). Лейтхойзер же считает, что многое заимствовано с генуэзской карты 1457 г. (Leithauser, 1958). Африка по очертанию берегов следует карте Птоломея, но по западному берегу много новых названий, вероятно заимствованных из новых карт; Азорские острова названы Новая Фландрия. Для Северного полюса на глобусе дано фантастическое изображение (Muris, 1955).

То, что в очертаниях Африки Бехайм следовал Птолемею, а не своим собственным наблюдениям, Мурис объясняет так: изменить Птоломея в конце XV в. явилось бы неслыханной дерзостью и на это решился впервые лишь

Меркатор (Muris, 1955). Но все же удивительно, что Бехайм поместил острова Азорские, Канарские и Зеленого мыса в два-три раза дальше от берегов Африки, чем они расположены на самом деле. Хотя таково положение этих островов у Птоломея, но на современных Бехайму португальских портоланах эти острова были показаны гораздо правильнее. Отсутствие в этой рисовке следов собственных наблюдений Бехайма во время плавания с Д. Каном говорит против того, что он участвовал в этой экспедиции. Очень странно также, что допущены грубейшие ошибки при указании широты пунктов западного побережья Африки: устье Конго он поместил на 24° ю. ш. вместо 6°4′ ю. ш., Черную гору — на 38° ю. ш. вместо 15°40 ю. ш. Широты эти были довольно точно определены при плаваниях португальцев, предшествовавших 1492 г.

Для оценки глобуса Бехайма можно привести мнение Равенстейна: Бехайм проявил крайнюю некомпетентность как картограф; он в своей рисовке на глобусе сделал своеобразную смесь из карт, которые попали в его руки. Но Равенстейн все же признает, что в этом отношении Бехайм ничуть не хуже, чем другие картографы той эпохи: Фра Мауро, Вальдзеемюллер, Шёнер и Гастальдо и даже знаменитый Меркатор (в рисовке Восточной Азии). Виноваты больше всего беззастенчивые панегиристы, превозносившие в XIX в. глобус Бехайма!

В наши задачи не входит анализ глобуса М. Бехайма и сравнение его с картами XV в. Однако отметим, что изучение глобуса сильно затруднено тем, что он обновлялся после смерти Бехайма, на нем имеется даже дата его смерти. Предполагают, что мыс Доброй Надежды нанесен после смерти автора. Это дает широкий простор предположениям о характере первоначальных очертаний на глобусе М. Бехайма.

Любопытно, что на глобусе Бехайма в изображении Азии, в различных надписях, в многокрасочных фантастических картинках, рисующих азиатских повелителей и бытовые сцены, чувствуется большое влияние книги Марко Поло. Это придает глобусу очень веселый развлекательный характер, который усиливается использованием материалов лекгомысленной книги Мандевилля и введением ряда легенд.

Для нас интересно сейчас лишь одно: насколько велико участие Мюнцера и Шеделя в создании глобуса. Что оно было очень значительным, это несомненно. В одной из книг шеделевской библиотеки Штаубер нашел переписанную Шеделем рукопись «О земном шаре» (De globo spherico terre). Часть ее составлена по книге Энеа Сильвио Пикко-ломини «Азия», другая содержит описание глобуса М. Бехайма и перечисление использованных при этом источников (Stauber, 1908). В этом описании Шедель часто говорит о работе над глобусом во множественном числе («наша работа»), хотя и указывает авторство Бехайма.

Большинство историков, занимавшихся Мюнцером (И. Фишер, Грауэрт, Гольдшмидт и др.), придерживаются мнения, что Шедель только скопировал эту рукопись, а автором ее является Мюнцер. Считая также, что глобус обнаруживает в его творце большое знание географической литературы классической древности: сочинений Пто-ломея, Страбона и др., биографы Мюнцера полагают, что Бехайм не обладал такой начитанностью и что он должен был иметь при создании глобуса географа-консультанта, каким и мог оказаться только Мюнцер. К этому мнению присоединяется и историк картографии Л. Багров (Bag-row, 1951). В общем в то время как участие Мюнцера в «Хронике» Шеделя установлено документально, о его соавторстве в создании глобуса можно говорить только предположительно, на основании косвенных данных и соображений о развитии географических знаний в Нюрнберге в конце XV в.