Русские поморы на Шпицбергене

С другой стороны, такие книжки, как навигационные таблицы, употреблявшиеся непрерывно и притом в неблагоприятной для сохранности книг обстановке, должны были служить очень короткое время. Поэтому весьма возможно, что список изданий «Руководства к астролябии» следует увеличить за счет нескольких, бесследно утерянных. Для нас в особенности были бы интересны издания (если они существовали) последних пяти — шести лет XV в. и первого пятилетия XVI в.

Большое количество изданий «Руководства к астролябии» подтверждает предположение Бенсауде, что эта инструкция была выработана Советом математиков. Действительно, она широко употреблялась португальскими мореплавателями вплоть до второй половины XVI в., и, очевидно, занимала первое место среди подобных изданий (Bensaude, 1912). Немецкий исследователь Вагнер, разбирая это предложение Бенсауде, приходит к противоположному выводу. По его мнению, книга (первые издания) состоит из частей, различных по времени, и нельзя приписывать ее составление Совету математиков (Wagner, 1918). Я уже говорил, что трактат Сакробоско мог быть присоединен к «Руководству» как содержащий необходимые для мореплавателя сведения по астрономии. Эти два сочинения вместе составляли очень удобную справочную книжку для малоискушенных навигаторов.

Гораздо загадочнее вопрос: почему было присоединено письмо Мюнцера? Бенсауде считает, что оно включено в первое издание, осуществленное еще при жизни Жуана II: письмо содержало хвалебную характеристику короля и поэтому являлось как бы введением к «Руководству к астролябии».

Заметим, однако, что письмо помещено в начале трактата о сфере, а не в начале книги. Король Жуан II умер 25 октября 1495 г. По-видимому, он был отравлен своими родственниками. Следовательно, такое хвалебное письмо не могло бы появиться впервые при короле Мануэле.

В связи с судьбой письма было бы очень важно выяснить, что делал Мартин Бехайм после смерти Жуана II, который ему покровительствовал. К сожалению, мы совсем не знаем, чем он занимался в последнее десятилетие своей жизни.

Есть только предположения некоторых историков, что, вернувшись в 1494 г. из своей неудачной дипломатической поездки во Фландрию, Бехайм впал в немилость при дворе и жил до 1506 г., вплоть до трагичной поездки в зачумленный Лиссабон, у своего тестя на острове Фаял. Впрочем, все это весьма проблематично, так же как и неудача поездки 1494 г. С такой же вероятностью можно предполагать, что Бехайм и в 1495–1506 гг. был связан с работами Совета математиков Однако несомненно, что его познания в навигации действительно оценил Жуан II, и письмо Мюнцера, в котором Бехайм был рекомендован как представитель Максимилиана I, послужило вновь к укреплению его позиции в Лиссабоне. (Жуан II относился с большим вниманием к Максимилиану I и стремился поддерживать с ним добрые отношения.)

Мы можем предполагать, что появление в справочной книге по навигации, составленной Советом математиков, такого инородного тела, как письмо Мюнцера, обусловлено главным образом хлопотами Бехайма. Ведь кроме безудержных похвал по адресу Жуана II, письмо содержало и сведения о высоком доверии, оказанном Максимилианом I Бехайму. Вероятно, это свидетельство шло на пользу дальнейшей карьере Бехайма. и он добился помещения письма Мюнцера в составленном Советом математиков руководстве. Появилось ли это издание впервые при жизни Жуана II или после его смерти — можно только гадать: предположения Бенсуаде, конечно, весьма шатки.

Во всяком случае, свидетельство о выдающемся значении Бехайма было тесно соединено с апологией Жуана II. Поэтому оно (по инерции) появлялось в печати и после смерти Бехайма — до тех пор, пока не распался сам сборник после исключения из него трактата Сакробоско, вместе с механически присоединенным к нему письмом.

Эти издания сделались библиографической редкостью и больше трехсот лет о письме Мюнцера никто не вспоминал. Сведения о нем сохранились только в португальских библиографических работах. Так, например, в своей «Bibliotheca Luzitana» В. Машадо в конце XVIII в. дал краткую справку о работах проповедника XV в. Алваро да Торре, переведшего или написавшего трактат о сотворении мира. В этой справке, в частности, отмечалось, что последний перевел письмо «Иеронимо Монтано, немецкого доктора, написанное 14 июля 1493 г. королю Жуану II». «В письме говорится о новом открытии великого Катая; оно напечатано вместе с трактатом о сотворении мира» (Machado, 1786). Возможно, что под этим последним названием подразумевается все тот же «Трактат о сфере» Сакробоско.

Кунстманн, впервые познакомивший в 1855 г. ученый мир с биографией Мюнцера и подробно изложивший дневник его путешествия 1494–1495 гг., отказался признать в этом Монтано своего героя: Кунстманн считал невероятным, что в 1493 г. Мюнцер мог писать об открытии Катая, в то время как португальские корабли только в 1516 г. достигли Индокитая (Kunstmann, 1854). Поэтому он считал, что Монтано — это другое лицо.