Русские предания

Пугачёв человек был добрый. Разобидел ты его, пошел против него баталией… на баталии тебя в полон взяли; поклонился ты ему, Пугачёву, все вины тебе отпущены, и помину нет! Сейчас тебя, коли ты солдат, а солдаты тогда, как девки, косы носили, — сейчас тебя, друга милого, по-казацки в кружок подрежут, и стал ты им за товарища. Добрый был человек: видит, кому нужда, сейчас из казны своей денег велит выдать, а едет по улице — и направо, и палево пригоршнями деньги в народ бросает… Придет в избу, иконам помолится старым крестом, там поклонится хозяину, а после сядет за стол. Станет пить — за каждым стаканчиком перекрестится! Как ни пьян, а перекрестится! Только хмелем зашибался крепко!

Ну а кто пойдет супротив его… Тогда что: кивнет своим — те башку долой, те и уберут! А когда на площади или на улице суд творил, там голов не рубили, там кто какую грубость или супротивность окажет, — тех вешали на площади тут же. Еще Пугач не выходил из избы суд творить, а уж виселица давно стоит. Кто к нему пристанет, ежели не казак — по-казацки стричь; а коли супротив него — тому петлю на шею! Только глазом мигнет, молодцы у него приученные… глядишь, уж согрубитель ногами дрыгает…

(Д. Садовников)

Соль для чувашей

После отступления Пугачёва от Казани и переправы его через Волгу на правом ее берегу поднялось все инородческое и крепостное население; с особенной злобой оно мстило помещикам и духовенству. Прискакал гонец от самозванца в с. Тувань и объявил от имени царя грамоту, в которой говорилось о преследовании бояр и попов и о будущих народных льготах. Чуваши с. Тувань и окрестных сел знали уже, что идет войско и во главе его царь; что он вешает попов и господ. По обнародовании манифеста они поднялись, заволновались и сами принялись за дело, — стали ловить укрывавшихся священников и вешать. Уже более десятка успели чуваши погубить духовных лиц; но в это время правительство приняло меры и послало в с. Тувань три роты солдат для усмирения бунта. Чуваши решились лучше умереть, чем выдать зачинщиков мятежа, по хорошенько не могли определить, царское это войско или царицыно?

— Кто здесь бунтовал и вешал попов и господ? — спросил воинский начальник.

— Здесь, батька, все было тихо и смирно, никто никого не думал вешать. Мы занимались своими делами и ничего даже не слыхали.

— Так кто же, не знаете ли, повесил попов здешних, если вы не участвовали в этом деле?

— Знать не знаем! Видно, они сами повесились.

Видя явное соглашение и запирательство чувашей, начальник отряда прибегнул к хитрости, чтобы разведать, кто были главные зачинщики волнения. Зная, что самая дорогая вещь для чувашей соль, он им сказал:

— Ах вы, дураки. Что же вы скрываете от меня? Ведь я нарочно прислан царем похвалить вас за усердие и пожаловать. Молодцы вы, ребята, что хорошо расправлялись с попами и господами и стояли за государя Истра Федоровича, — он вам прислал большую награду за верность: кто из вас вешал попов, тому жертвует царь воз соли. Ступайте в г. Чебоксары (уездный город Казанской губ., называемый чувашской столицей), там из казенного подвала отпустят вам по двадцать пудов каждому; вот только я напишу и дам вам грамотку.

Вручил чувашам туванским воинский начальник письмо, распрощался с ними ласково, скомандовал солдатам и ускакал с отрядом. Тогда чуваши, — большие охотники до соли, — стали тотчас запрягать лошадей, поехали в Чебоксары и виновные, и частью невинные, а военный начальник с солдатами поджидал их около дороги, недалеко от с. Тувань. Каждого проезжающего чувашенина ловили солдаты и приводили к своему командиру, а тот допрашивал их:

— Ты куда едешь?

— В Чебоксары за солью, царь пожаловал.

— Да ты ведь не бунтовал и попов не вешал, даром казну разорять вздумал?

— Как не бунтовал? Вон и вожжи мои были; на них я повесил туванского попа с другими товарищами.

Разумеется, таких смельчаков солдаты брали и вязали им руки и ноги; иные сознавались, что поехали за солью даром, не участвовали в бунте, а только смотрели, как вешают попов другие. Этих чувашей прогоняли обратно в село, и те скакали без оглядки, считая себя обманщиками царя.

Таким способом разведали, кто были главные зачинщики, а кто пособники бунта. Привезли их в с. Тувань и перед собранием всех чувашей жестоко наказали батогами да вдобавок натерли им спины лакомой приправой их кушанья — солью.

(Н. Аристов)

Барчонков пчельник

В селе Курмачкасах рассказывают следующее: