Русские символисты: этюды и разыскания

Расплела я косу, как снопы золотистую,
               Высоко, высоко у окна.
И рассыпались, точно огни золотистые,
Мои длинные волосы, детские, чистые —
               Высоко, высоко у окна.

Убегают на небе полоски янтарные

               В тишине предрассветной тоски…
— Королевна, ты ждешь ли, моя лучезарная?

Убегают на небе полоски янтарные
               В тишине предрассветной тоски.

Если милый придет, я сплету ожерелия

               Для него из прозрачных волос.
Если милый придет — из душистого хмеля я
Принесу тишину моего ожерелия
               Из прозрачных и тонких волос.

Если милый придет — поцелуи горячие

               Будут жечь… если милый придет…

— Королевна, тебя никогда не утрачу я…
Если милый придет, поцелуи горячие
               Будут жечь… если милый придет…

Ни одно из стихотворений Жирмунского в «Весах» не появилось. В редакции этого журнала была принята установка на строгий отбор авторов и произведений: в поэтическом разделе преобладали имена, уже завоевавшие прочную литературную репутацию, начинающие авторы допускались, как правило, лишь в тех случаях, когда обнаруживали яркую, своеобычную поэтическую индивидуальность, — каковая за строками представленных стихотворений едва ли угадывалась. Поэтический дебют Жирмунского в широкой печати состоялся в мае 1909 г. на страницах менее элитарного и взыскательного издания — в «Новом Журнале для всех»:

Моя рука лежит в твоей руке
Так радостно и так небоязливо.
О, этот день — конец твоей тоске!
О, в этот день на голубой реке

Огни зажгутся к ночи торопливо…

Но не для нас безумство суеты —

Любви конец — у нового рассвета.
И пусть горят лазурные цветы
У ног твоих лучами красоты,
Моя царица на пути завета.

И пусть огни на голубой реке.

Колокола, звените торопливо!..
О, этот день — конец твоей тоске…

Твоя рука лежит в моей руке
Так радостно и так небоязливо[1960].

Когда это стихотворение увидело свет, Жирмунский уже был студентом (с 1908 г.) историко-филологического факультета Петербургского университета по Отделению романо-германской филологии. Одновременно он приобщается к столичному литературному миру: в 1909–1910 гг. начинает посещать заседания Общества ревнителей художественного слова, собиравшегося в редакции журнала «Аполлон»; 1 апреля 1910 г. выступает в прениях по докладу Вяч. Иванова «Заветы символизма», прочитанному на заседании Общества[1961]. С Вяч. Ивановым связывает Жирмунский и попытки выразить себя на поэтическом поприще; он представляет на суд мэтра русских символистов подборку из восьми своих стихотворений со следующим сопроводительным письмом:

«СПб. 21-го ноября 1910 г.

Многоуважаемый Вячеслав Иванович!

Простите, что я позволяю себе обратиться к Вам, будучи с Вами едва знаком (в поэтической Академии я возражал на Ваш доклад о судьбах русского символизма). Я бы хотел услышать отзыв о своих стихах от человека, которому я так верю и которого так уважаю, как я Вам верю и уважаю Вас, после того как я читал статьи Ваши „По звездам“ и слушал слова Ваши в Академии. Я не решился бы обеспокоить Вас, если бы не было порой слишком тяжело думать о себе только своими мыслями. Я был бы Вам очень благодарен за письменный ответ. Мой адрес: СПБ. Казанская 33, кв. 4.

Еще раз извиняюсь, что побеспокоил Вас.

Уважающий Вас В. Жирмунский

»[1962].