Русские сказания

Трудно, конечно, теперь вспомнить все, однако многое еще живо в памяти и потому может быть воспроизведено и запечатлено. Так, начиная с предзимнего времени, со дня Св. Юрия, можно обозначить некоторые поговорки, относящиеся к христианскому фольклору: «Юрий студит, а Никола гудит!»; «На Зимнего Николу (Миколу) не ходи без кожуха николи!»; «С Покрова Дед Мороз дышит, а Никола слышит»; «Пришел Свят-Филипп, под сапогом скрип!» Во всех этих поговорках обозначение времени. Так, с Покрова уже холодает изрядно даже на Юге России, а на Св. Юрия (конец ноября) холод становится постоянным. Шестое декабря, день Св. Николая Чудотворца, так чтимого на Руси, являлся началом зимы. Филипповский Пост (Свят Филипп) уже был снежным и морозным. «Ноябрь идет с бадьей грибов и соленых огурцов в воспоминанье сирот и вдов» — наши стихи, относящиеся к тому же олицетворению месяца, что и в народной поэзии: «Идет ноябрь — под полозом шкрябь!»; «Прижег Мороз до слез!»; «Дед Мороз зиму принес». Здесь Дед Мороз — некое слабое воспоминание Деда-Снопа, Сварога: «Подошел Мороз к избе, видит — Дед на Снопе, а ушел Дед, погас и свет!» (Старая Русса). В этой поговорке явное языческое содержание, ибо «Дед сидит на Снопе», а Сноп — как бы икона Исварога. Уход Деда — уменьшение дня, удлинение ночи, вплоть до Рождества, когда «возсия мирови свет разума». В этом случае, несмотря на христианское содержание тропаря Рождества, в нем можно видеть и возвращение Дня, Света и Солнца. «Много снега, много хлеба» — поговорка, относящаяся к климатическому признаку; снег хранит озимь до весны, и чем толще слой снега, тем лучше она сохраняется. «Риздво без снигу та холодне, год голодний» («Рождество без снега да холодное — год голодный»), — говорит другая поговорка, очевидно, указывая на гибель озимей. Филипповка изображается в виде старухи, идущей куда глаза глядят: «Родные дети, Кирик с Улитой, прогнали!» В других случаях «Нов-Год Отцу, Стару-Году, перечит, а меня, мать, прибил и из дому выгнал!» — часто рассказывали легенду в Юрьевке, говоря этим, что час Филипповки прошел и что Новый Год ведет к Лету. Святая Мелания-Римлянка изображается в этих рассказах как добродетельная Дочь Святого Василия Великого, приготовляющая вареники для всех бедных, творожные лепешки, блины. В этот день, как известно, церковь требует молочной пищи, запрещая мясо (Мясопуст). Вызвано это было тем, что в последний день декабря праздновали в народе Щедрый Вечер (Ладо-День) с обильными мясными приношениями бедным. Вводя Мясопуст, церковь прерывала языческую традицию щедрого приношения бедным, но в верованиях народных Святая Мелания вареники с творогом варит для раздачи бедным. Таким образом, та же традиция сохраняется уже в виде молочных приношений.

ОСЕННИЙ НАПЕВ

Взбродила в бочке Суряница,
кружевной пеною шумя,
всплыла соломинок семья,
пузырится настой, струится.
Царица-Осень на пороге,
идут тугие времена,
Октябрь рыжеет у окна
задумчивый, степенный, строгий.
Рябины красные мониста
среди желтеющей листвы,
шумливой осени кусты
и переливы гармониста —
все об одной глухой тревоге,
о прежней радости и дне,
о золотеющей стерне
у пыльной, бархатной дороги.
Гуляет ветер за токами,
шумит последнею листвой,
проходит старый домовой
у темной клуни будяками.
В последний раз ведут русалки
на речке лунный хоровод,
и — тусклый блеск осенних вод
шумит как коло зимней прялки.
Ну что ж, выпьем первый крепкий
взбродившей Суряницы ковш!
Напиток Осени хорош!
Он пахнет вешнею сурепкой!

СКАЗ СТАРУХИ ПРО ТОТ СВЕТ

В Юрьевке, на вечерних посиделках, иной раз и до утра, и тогда они назывались по-южнорусски досветками, т. е. сидением до света, до утра, бывало, старики и старухи, кому охота была, про старовину рассказывали. Однажды старуха Марья Гулиха рассказывала: «А мы тех братьев помянем, с кем росли сами, по траве бегали зеленой, снежками кидалися, с кем в поле трудились, жита венили, а с кем прощалися до Яра Красного. А мы тех сестер помянем, с кем росли вместе, кукол нянчили, вместе играли, карагоды водили, а с кем старились, распрощались до Яра Ясного. А мы отцов, братьев помянем, кого слушались, с кем в поле работали, овнов стерегли, жита венили, а с кем прощались до Яра Цветущего.