Идет в церковь Иван,а кругом —во веки веков —караван грехов.А и как он в говенье нуждается!А и как грехов порешается!А рядом Великий Пост,глядит на погост,наступив Масленой на хвост,глядит, выглядывает сестру родную,Вербную да Страстную.А сестра жила,Вербной слыла,пока в девках была,а стала Страстной,повенчавшись Веснойс Солнышком Ярымперед Постом старым.
ДЕД СОЛОМЕННЫЙ
Вышла Баба по солому,а там — Дед сидит незнакомый, в повилике борода,никогдаБаба Деда не видала,да и Дедов таких мало!То ли Яро, то ль Купала —в колосьях высокий лоб,а и Дед тот — Сноп!Дед Соломенный поднялся,за стога рукою взялся, засмеялся,да как ахнет, да — за Бабой!А у Бабы ноги — грабы,а куда ей бежать, а кого позывать?Добежала, да запнулась,очумела, да очнулась,смотрит на Бел Свет:Где же Дед?А и Деда больше нет!
НА РОДИНЕ
Наведался на стогна Марти Березнем назвался Старым,снега текут, и всякий рад,и бабы ставили опару.Грозится Мясоеду Пост,готовит гречневую кашу,с грибами, луком, а у нашейу Масленой промоклый хвост.Звенит веселая купель,косятся талые сугробы,и Пост следит за Бабой в оба:того и гляди нашлет метель!Такая вредная: идет, а хвост —за ней — шуршит мочальный,и Пост до церкви всех зовет,зовет на колокол печальный.Идет дорогой Пост суровый,стучит вишневою клюкой,вещает миру облик новый,и степь шумит волной морской.Идут на колокол тягучийс попаса тучные стада,и в небе синем тоже тучиведет Вечерняя Звезда.Бредет дорогой Пост суровый,стучит вишневою клюкой,и степь — за ним — в одежде новойвстает, шумит волной морской.Спешат на колокол зовущий с полей теплеющих стада,и в небе ясном тоже тучиведет Пастух-Заря-Звезда.Колышет звон дымок кизячный,застыли вишни у реки.Спешат хозяйки до вечернипринять коров, убрать домаи — на Страстной закончить первыйтворог и яйца, а с холмауже Святое Воскресеньеглядит, торопит, и веля,Пасхальной дрожью дышут сени,дрожит весенняя Земля!Еще идет дорогой к церквисуровый Пост, стуча клюкой,но Воскресение из мертвыхуже на горке, за рекой!Скворцы поют, летают птицы,кричат победно петухи,и вдаль идут, от Плащаницы,согнувшись, с паперти, — грехи!