Русские сказания

Все это делалось весело, с учтивостью, с поклонами, точно по старому тексту. Дети знали заранее об этом торжественном действии и нетерпеливо ждали, криками возвещая: «Идут! Идут! Все идут обратно!» Однако как только процессия по межам приходила на площадь, к Зиме-Бабе, все шли домой на обед. Часа в три пополудни торжества возобновлялись. Во-первых, являлись все персонажи, как они были до начала процессии, и тот, кто изображал Велеса, катил со своего двора Колядино Колесо к Зиме-Бабе. За ним шли остальные, а за ряжеными ехали сани с бочкой браги-Суряницы. Возле Зимы-Бабы все пили ковш пенистой браги, потом старейший дед в деревне обращался к ряженым: «Пора Зиму кончать!» Тогда заводили песни, посвященные обряду, и по знаку, данному дедом, зажигали солому с сеном, наваленным вокруг Бабы. Пожарище поднималось большое, приветствуемое радостными криками, а сама Зима начинала таять, валиться на бок, оседать и всякое ее движение служило поводом для взрыва смеха, для шуток толпы. От Огнища зажигали Колядино Колесо и затем с криком-гиком, шумом катили его по заснеженным дорогам, по деревне, за деревней, пока огонь не погасал и Колядино Колесо не проехало по всем дорогам. После того «прогоняли Зиму», т. е. катались на санях, стреляя за деревней из охотничьих ружей, стуча киями по заборам, били колотушки, железные ведра, стучали в кубышки, вообще шумели. Приходившие в тот день говорили хозяину с хозяйкой: «Дай Бог добра да ладу в доме!» «Лад», конечно, понимался только как порядок, но вначале, в старые времена, то были празднества, посвященные Ладо с Ладой, и потому детские Новогодние Колядки носили название щедривок, ибо Лада была любимой богиней язычников и считалась богиней Щедрой, дающей добро, а потому и день был Щедрым, и вечер тоже был Щедрым Вечером. Характерно, что в песнях про христианских святых или Христа и Божью Мать не говорилось ни слова, о них пели, поминая Рождество, дети на заре до света. На площади пели про Зиму, что «пора ей растекаться, от нас убираться! Уходи, Зима, исчезай сама, попускай поля, присылай журавля!» А когда Зима-Баба горит, пели: «Гори, Огне, ясно, гляди, чтоб не гасло! Побудь, Огне, с нами, пора Зиме в яму!» Содержание этой песни изобилует названиями из «Риг-Веды»: «Ясна», «Яма», «Огне» (Агни). По всей их форме, эти празднества были чрезвычайно древними, и участники их к ним готовились, заучивая под руководством старых дедов слова и действия.

ЗАЖИГАНИЕ МАСЛЕНОЙ

Поскольку мы коснулись сжигания Зимы-Бабы, должно отметить, что после Крещения, т. е. в феврале (Лютый), происходили вторые торжества, напоминавшие первые, и они состояли в сжигании Масленой. Как первое действие, так и второе походили друг на друга. Однако в отличие от первого сжигания Зимы-Бабы, на Масленой торжества носили более интимный характер, и совершали их приблизительно одинаково, по традиции, но без строгого соблюдения слов и жестов. Маслену сооружали, как и Зиму-Бабу, в каждом дворе, росту она была поменьше Зимы, но пошире телом, дородней, упитанней, и если у ног Зимы стояло по снопу (Сноп — символ Сварога), у ног Масленой были зерна, мука, остатки вареников с творогом, блины стопкой. Это приношение обычно съедали либо собаки, либо птицы. В день сожжения Масленой обыкновенно была если не оттепель, то снег начинал в полдень оттаивать, течь, а потому приготовляли второе изображение Масленой, завернутое рогожей, радинкой, а внутри накладывали соломы и все укладывали в сани. Зажигали солому во дворе с тем, чтоб снежная Маслена растаяла, увозили рогожную Маслену за деревню и там, на бугре, сжигали. Подробность: рогожной Масленой привязывали мочальный хвост, который непременно должен был быть подмоченным и должен был волочиться сзади саней.