Русские сказки

Схватил его башмачник, побежал во дворец, отдал Елене Прекрасной.

Елена Прекрасная наградила его и приказывает:

— Смотри, чтобы завтра к рассвету на седьмой версте на море стояло царство с золотым дворцом, чтобы росли там деревья чудные, и птицы певчие разными голосами меня бы воспевали. А не сделаешь — велю тебя четвертовать.

Пошел башмачник домой еле жив.

— Вот, — говорит Ивану-царевичу, — что твои башмачки наделали! Не быть мне теперь живому.

— Ничего, — говорит Иван-царевич, — ложись спать. Утро вечера мудренее.

Как все заснули, пошел Иван-царевич на седьмую версту, на берег моря. Покатил золотым яичком. Стало перед ним золотое царство, в середине золотой дворец, от золотого дворца мост на семь верст тянется, вокруг деревья чудные растут, певчие птицы разными голосами поют.

Увидала дворец Елена Прекрасная, побежала к царю.

Стал Иван-царевич на мосту, на перильцах гвоздики приколачивает.

— Посмотри, царь, что у нас делается?!

Посмотрел царь и ахнул.

А Елена Прекрасная и говорит:

— Вели, батюшка, запрягать карету золоченую, поеду в золотой дворец с царевичем Петром венчаться.

Вот поехали они по золотому мосту.

На мосту столбики точеные, колечки золоченые. А на каждом столбике голубь с голубушкой сидят, друг дружке кланяются, да говорят:

— Помнишь ли, голубушка, кто тебя спас?

— Помню, голубок, — спас Иван-царевич.

А около перил Иван-царевич стоит, золотые гвоздики приколачивает.

Закричала Елена Прекрасная громким голосом:

— Люди добрые! Задержите скорей коней вороных. Не тот меня спас, кто рядом со мной сидит, а тот меня спас, кто у перильцев стоит!

Взяла его за руку, посадила с собой рядом, в золотой дворец повезла, тут они и свадьбу сыграли. Вернулись к царю, всю правду ему рассказали.

Хотел было царь старших сыновей казнить, да Иван-царевич на радостях упросил их простить.

Выдали за Петра-царевича царевну серебряного царства, за Василия-царевича — медного.

Был тут пир на весь мир!

Тут и сказке конец.

Meдведко, Усыня, Горыня и Дубыня

 некотором царстве, в некотором государстве жили-были старик со старухой. Всего у них было вдоволь, а детей не было.

Вот раз старуха принесла с огорода репку и положила ее в печь, чтоб распарилась. Старик из дому ушел, старуха одна дома была, пряжу пряла.

Вдруг слышит старуха тоненький голосок:

— Открой, бабушка, тут жарко.

Испугалась старуха, поглядела в сени — никого нет; вернулась в избу и опять слышит:

— Да открой же, бабушка, жарко мне!

И голос будто из печки несется. Открыла бабка заслонку и видит — лежит в печке девочка, да такая хорошенькая, словно репка, кругленькая.

Обрадовалась старуха, позвала старика; вытащили они девочку, вымыли ее, высушили и назвали Репкой.

Растет Репка не по дням, а по часам. Дед да баба на нее не нарадуются.

Вот выросла Репка в девушку, пошла в лес по ягоды и заблудилась. Идет, идет, глядь — стоит в лесу избушка. Зашла Репка в избушку, а там на столе Медведь сидит, граблями спину чешет.

Испугалась Репка, а Медведь ей говорит:

— Не пугайся, девушка, я тебя давно жду. Мне хозяйка нужна, будешь у меня в тепле, в сытости жить, за мной, Мишенькой, ходить.

Как Репка ни плакала, как ни молила, Медведь ее не отпустил.

Притащил Медведь сани, прицепил к потолку, лег в сани, одеяльцем накрылся.

— Качай меня, Репка, прибаюкивай!

Репка его качает, слезы льет, прибаюкивает:

— Баю-бай, старое чудище!

— Не так, — говорит Медведь, — сказывай: «Баю-бай, милый друг».

Нечего делать, стала качать да приговаривать:

— Баю-бай, милый друг.

Так и прожила Репка у Медведя два года.

Раз Медведь ушел далеко на охоту, а Репка замок сломала, из избушки убежала. Пришла к деду с бабкой, стала у них жить.

Долго ли, коротко ли, — родила Репка сына — Ивана Медведко.

Начал Медведко расти не по дням, а по часам; что ни час, то выше подается, словно кто его вверх тащит.

Стукнуло ему пятнадцать лет, стал он с ребятами играть и шутки шутить нехорошие: кого за руку хватит — рука прочь; кого за голову — голова прочь.

Пришли мужики к старику жаловаться:

— Как хочешь, земляк, а чтобы внука твоего здесь не было: он нам всех детей переведет.

Запечалился старик, закручинился.

— Что ты, дедушка, так невесел? — спрашивает Медведко. — Али кто тебя изобидел?

Вздохнул старик:

— Ах, внучек, один ты у меня, и то велят тебя из села прогнать.

— Ну что же, дедушка, это еще не беда; пойди-ка сделай мне железную дубинку в двадцать пять пудов.

Сделал ему старик в двадцать пять пудов дубинку, и пошел Медведко куда глаза глядят.

Идет путем-дорогой, пришел к реке шириной в три версты; на берегу стоит человек, запер реку ртом, рыбу ловит усом, на языке варит да кушает.

— Здравствуй, Усыня-богатырь!

— Здравствуй, Медведко, куда идешь?

— Сам не ведаю, иду куда глаза глядят.

— Возьми меня с собой.

— Пойдем, брат! Я товарищу рад.

Пошли вдвоем и увидели богатыря. Захватил тот целую гору и несет в овраг.

Удивился Медведко:

— Вот чудо, так чудо! Уж больно силен ты, Горынюшка.

— Ох, братцы, какая во мне сила? Вот есть на белом свете Ивашка-Медведко, так у него и впрямь сила великая.

— Да ведь это я!

— Куда же ты, Медведко, идешь?