Русские сказки

— Нет, я ем вдосталь и пью сладко; мне спать мягко и вставать тепло, и сло́ва я от тебя злого не слышала, а хочется мне домой, со своими повидаться. Как-то там без меня справляются? Матушка стара, а сестрица ленива. Мне-то хорошо, а им, верно, плохо.

Ну, Баба-яга и говорит:

— Ну, коли хочешь домой, я тебя держать не стану. Я тобою много довольна; идем, я тебя провожу. Вот твое веретешко: чисто омыто, серебром повито.

Подвела ее Баба-яга к серебряным воротам, открыла ворота. Стала девица выходить, а ее всю золотом и осыпало.

Пошла она по лугу, встретились ей овцы. Дали они ей молодую овечку и баранчика. Встретились коровы — дали ей телушечку. Встетились кони — дали ей жеребчика. Идет домой девушка — стадо перед собой гонит.

Дошла до ворот, ее собачка встречает, тявкает:

— Наша падчерица пришла, добра принесла, гау, гау!

А бабка на собачку кричит, веничком грозит:

— Молчи, Шавка, ее давно на свете нет.

Выбежала мачеха с дочкой из дому. Увидали они Машу в золоте, и завидно им стало.

На другой день утром мачеха родную дочку у колодца посадила и прясть заставила. Дала ей тонкого льна, а она прядет, словно бечеву тянет. Немного напряла девушка. Взяла веретено и в колодец кинула. Велела старуха своей дочке за веретешком прыгнуть. Прыгнула девица, упала на мягкий лужок. Пошла по лужку — навстречу ей стадо овец.

Запросили овцы девушку:

— Подгреби под нами, подмети под нами: у нас ножки болят.

А она им в ответ:

— Вот еще! Не за навозом я пошла, за богатством пошла.

Идет дальше — навстречу ей стадо коров.

— Девушка, девушка подои ты нас, подои ты нас!

А она им грубо да зло:

— И не подумаю! Не за работой иду: я за золотом иду.

Идет дальше, встретился ей табун коней.

— Расчеши нам гривы, девушка; вынь репей!

А она в ответ:

— Не за тем я иду: за добром спешу.

И пошла прочь.

Видит — стоит избушка. У избушки Баба-яга — большие зубы, кривая нога. А девушка ее не испугалась. Прямо идет, неучтиво разговаривает:

— Эй, Баба-яга, кривая нога! Что у тебя делать надо? Поработаю у тебя, а ты мне золота дашь.

Ну, Баба-яга ничего не сказала. На работу ее нарядила. У ленивицы щи несолоны, полы неметены, постель незастлана. У ленивицы в доме холодно и темно, во дворе неметено и грязно.

Вот день прошел, и другой прокатил. Баба-яга ей и говорит:

— Пора тебе домой идти. У тебя мать, чай, не наплачется.

А ленивица в ответ:

— А мне что, пускай плачет, пускай слезы льет! Мне и тут хорошо.

Ну, Баба-яга ее все-таки к воротам проводила, веретешко ей отдала, пеньковое веретешко, серебром не повито. Открыла Баба-яга ворота.

— Какая, — говорит, — работа, такая и плата.

Только девушка за ворота ступила — полилась из ворот смола липкая, всю ленивицу облепила.

Пошла она пр лугу. Ее овцы толкнули, коровы боднули, кони лягнули.

Пошла к дому, увидала ее собачка, затявкала:

— Тяу, тяу, мачехина дочка во смоле пришла!

Закричала бабка:

— Молчи, Шавка, наша дочка в золоте придет.

А тут дочь вошла страшная, черная…

Стали ее в бане отмывать. Мыли, мыли, до сих пор моют, а отмыть не могут.

Свинка — золотая щетинка

или-были старик со старухой, и было у них три сына: старшие умные да хозяйственные, а младший — Иванушка-дурачок.

Вот раз настала сенокосная пора, вышли братья поутру на свой заливной луг и вдруг видят: трава потоптана, земля выбита… Вот беда! Нечем им теперь коровушку кормить.

Как узнал об этом старик, — рассердился. Велел сыновьям караулить, изловить вора-хищника.

В первую ночь старший сын караулить пошел да лег под кусток, закрылся тулупом и проспал всю ночь.

Во вторую ночь караулить пошел второй сын, лег на овчину, закрылся тулупом, да и проспал всю ночь.

А в третью ночь Иванушка-дурачок пошел, за кустик спрятался, стал плеточку плести да песенку петь.

В полночь вдруг слышит шум да гром: прибежала белая кобылица, с ней двенадцать жеребят; стали они траву топтать, землю копытами бить. Изловчился Иванушка-дурачок, вскочил на кобылицу, стал ее плеточкой меж ушами бить.

Взвилась кобылица выше лесу стоячего, чуть пониже облака ходячего; носит Иванушку по небу полуночному, хочет Иванушку сбросить, а Иванушка левой рукой крепко за гриву держится, а правой по крутым бокам плеткой бьет.

Устала кобылица, опустилась на зеленый луг, упала на колени и говорит:

— Отпусти меня, Иванушка-дурачок, дам я тебе моего младшего жеребенка, он тебе счастье принесет.

— Ну ладно, давай!

Свистнула кобылица, топнула; прибежал горбатый жеребенок, шелудивый, облезлый, на одну ногу хром.

— Ты что же это меня обманываешь?! На что мне этакое чудище. В живодерню вести!

— Ты, Иванушка-дурачок, не гневись! Не простой это конек: прикажи, Иванушка, что хочешь, — он тебе сделает!

— А я есть хочу!

Повернулся Горбунок к Иванушке левым ухом — вынул Иванушка у него из уха белую скатерть. Только расстелил на земле — стали из скатерти закуски, заедки, куры жареные, пироги подовые…

Поел, попил Иванушка-дурачок, свернул скатерть, всунул коньку в правое ухо.

— Ну что? — спрашивает кобылица.

— Ничего, — говорит Иванушка-дурачок, — пусть живет.