Русские сказки, богатырские, народные

– Внимай совету богов, Владимир: потребно исполина Тугарина, рожденного змием, поймать, связать ему руки и ноги и принесть богам в жертву.

– Но как такое может быть, великий отец? – говорил Владимир.

– Должно лишь поймать и связать его, чадо мое! – отвечал жрец.

– Сего-то мы и не разумеем, – примолвил Владимир.

– Тогда беды на вас великие и гнев богов, если вы его не поймаете, – сказал жрец и пошел во внутрь капища делать приготовления к сожжению исполина.

Владимир же возвратился в недоумении и повелел Святораду кликать клич: кто выищется, чтобы отважиться выйти на исполина.

Множество выбралось витязей. Каждый желал по одиночке сражаться с исполином, поскольку в храбрых людях в России нет недостатка. Всякое преимущество рождает зависть, следовательно и в чести. Никто не хотел уступить друг другу чести сражаться первому. Спорили, бранились, и чуть не дошли до драки, если бы искусный Святорад, подоспев, не доказал витязям, что они спорят они понапрасну, что безумно сразиться с исполином со лба в лоб, что для победы потребно великое искусство, где силы не равны, и уговорил их напасть на богатыря совокупными силами.

Витязи выехали и увидели шатер исполина. Конь его показался им горою; тот ел, по обыкновению, белую ярую пшеницу, а Тугарин спал. Приметили они это по храпу его, подобному шуму вод на Днестровских порогах и заключили напасть на него до его пробуждения. Они слышали, что конь его зачарованный и говорит человеческим голосом, почему и начали красться исподтишка. Но осторожность коня обмануть оказалось весьма трудно. Конь заржал при их приближении, но богатырь продолжал спать. Они поспешили; конь закричал вторично, но опять Тугарин не пробуждался. Погибель была очевидна, хотя конь кричал, ревел и бил ногами в землю, и тут… исполин пробудился было, но поздно было, ибо больше тысячи копий и мечей ударили в него со всех сторон, и одним только заколдованным своим латам обязан он был своею сохранностью, поскольку никакое оружие не пробивало их. Все копья и мечи переломались или отпрянули прочь. Исполин вскипел яростью, схватил двоих витязей, которые прежде ему попались в руки, и проглотил. Все устремились в бегство; великан же вскочил, сел на коня, погнался за ними, хватал почти руками, но не жалел и лошадей, и все спаслись за стенами города. За сто сажен от стен остановился конь Тугаринов. Исполин рассердился, избил коня, соскочил с него и побежал пешим, думая перескочить стену и истребить киевлян с их князем. Но чудная сила вод реки Буга, освятившая стены этого города, явила тогда свое действие: исполин по приближении обжегся исходящим от стен невидимым пламенем, рассвирепел ещё более и поклялся преодолеть всё и опустошить эту землю. Он покушался вторично, и в третий раз и обжегся весь, так что весь заревел от боли. Не в силах преуспеть, излил он ярость свою на окрестности; изрыгнутое им пламя опалило все поля и ближние деревни. Он пожирал людей и стада и не думал переставать, доколе не истребит всякую русскую тварь.

Между тем Владимир, взиравший со стен городских на происходящее, увидел чудо, произошедшее от стен киевских и опустошение, причиняемое исполином в государстве, равно как и невозможность удержать ярость Тугарина, поскольку даже отборные его витязи не могли победить врага. Он радовался бы, что сам в безопасности внутри города, если б не был добродетелен, но, взирая на гибель своего государства, пролил он слезы и пошел к верховному жрецу просить его об учреждении всеобщих молитв для умилостивления богов. Рассказал он жрецу про неудачу покушения и про страшную силу исполина, про производимые им опустошения и попросил об учреждении искупительных молитв.

– Так вы не привели на жертву этого Тугарина? – воскликнул жрец с досадой.

– О том-то, батюшка, я и хочу просить богов, чтоб они открыли нам средство истребить его; ибо силы его сверхъестественны, – сказал Владимир.

– Истребить, то есть убить до смерти, а не принести в жертву? – изумился жрец. – Чадо! Боги гнушаются всяким бездушным приношением, его живым к алтарю привести следует и связанного.

– Но я сообщал вам, что это невозможно и что…

– Нет ничего, ничего невозможного, приведите только его и не забудьте приказать связать его покрепче: боги уже досадуют, что их столь долгое время лишают вкушения сей сладкой жертвы, и за то послали на вас в казнь сего исполина.

– Святой отец! – сказал Владимир с досадой. – Казнь эта богами послана была прежде, нежели получил я приказ привести исполина им на жертву. Следственно…

– О князь! Велико твоё хуление, но да не осквернюся…

Своё последнее слово жрец сказал уже за дверями и оставил Владимира в немалой досаде.