Русские сказки в ранних записях и публикациях (XVI—XVIII века)

Как королевич приходил в возраст, то стал расспрашивать у своего дядьки: «Любезный мой дядька, что бы такое значило, что мы все при огне сидим?». Дядька кое-как ему сказал, однако не мог отбиться от того, чтобы не открыть истину, и сказал королевичу, что «когда ты родился, то родитель ваш, а наш король призвал волхвов и спрашивал, долго ли вы проживете? Они ему сказали, что если он будет вас держать в темном месте, то вы будете живы». — «Как! — вскричал Иван-королевич. — У меня есть родитель? Не хочу жив быть, чтобы вы меня к нему сей час не пустили». Дядька не смел без приказания королевского сего исполнить и, пришед к королю, став на колена перед ним, говорил: «Ваше величество, милостивый государь, осмеливаюсь вам донести, что Иван-королевич просится посмотреть бела света». Король, подумавши несколько, приказал выпустить королевича и представить к себе. Дядька, с радостию возвратясь к Ивану-королевичу, взял его за руку и повел к королю. Он, увидя своего сына, весьма ему обрадовался, начал с ним разговаривать о разных вещах и показывать ему то, чего он не видывал; наконец, повел его с собою на конюшню и показывал самых лучших лошадей, примолвя при том, что они служат для езды. Королевич спросил у своего родителя, каким образом на них ездят? Для удовлетворения любопытства своего сына король приказал оседлать двух лошадей, одну для королевича, а другую для его дядьки. Королевич, седши на лошадь, как скоро съехал со двора, то поскакал во всю конскую прыть и ехал все прямо. Дядька говорил королевичу, что время возвратиться назад ко двору. «Поезжай себе один, — отвечал королевич, — а я не хочу». Почему и дядька принужден был с ним ехать. И наконец, ехавши по дороге, увидели старика, сидящего при дороге, просящего милостыню. Королевич спросил дядьку своего: «Что это сидит за человек и качает головою, или мне смеется?» Дядька сказал ему, что «это сидит бедный человек, не имеющий пропитания, и просит у вас, чтобы вы ему что-нибудь из милости пожаловали на пищу». Королевич, выслушав сие, вынул из кармана червонец и бросил старику, а сам поехал далее путем-дорогою. Ехали они долгое время, напоследок приехали в один город и увидели, что у одного двора стоит великая толпа народа. Королевич, желая б сем узнать, послал своего дядьку, чтобы он разведал, зачем народ стоит у оного двора. Дядька, повинуясь приказанию королевича, подскакал к народу и спрашивал, какая причина сему, что народ собрался у сего двора? Отвечали ему, что сей дом был одного знатного купца, но ныне он по смерти его находится пуст, и никто не смеет войти в оный, потому что ночью происходит великий стук и гром. Дядька, возвратясь к королевичу, пересказал ему о всем обстоятельно. Королевич, услышав сие, вознамерился ночевать в оном доме, и, подъехав ко двору, слез с своей лошади, и пошел прямо на двор. Взошед в переднюю покоев, не видя никого, пошел в другую комнату, в которой стоял стол и на нем лежали книги. Он сел на стул подле стола и начал читать книгу. День клонился уже к вечеру; и как стало в покоях темно, то он высек огня и засветил свечи, которые расставил на всех окнах покоя. Около полуночи слышит он голос, из трубы происходящий: «Ох! Батюшка! Упаду, ушибусь». Королевич, услыша сие и схватя со стола свечу, подбежав к печи, говорил: «Ну, падай скорей, кто ты?» Вдруг видит он, упала сперва одна нога, потом другая, далее голова, а, наконец, и все туловище, которое мало-помалу начало сдвигаться; и напоследок сдвинувшись, встал перед ним престрашный старик. Королевич, увидя его, сказал ему: «Ах! Ты старый шут! Теперь явился здесь, а давеча, на дороге сидя, просил милостыню» (он думал, что это нищий). Королевич взял его за руку, повел с собою в комнату, посадил его подле себя и начал читать книгу, говоря: «Слушай, старик, что я буду читать». Старик, несколько посидя, схватил зубами за плечо королевича и очень его ловко щипнул. Королевич, оборотясь к нему, сказал ему: «Что ты, старый шут, взбесился; ведь я тебя убью». После чего опять начал читать. Старик же спустя немного в другой раз схватил зубами королевича за плечо, который насилу мог промолвить: «Что ты, старый шут, разыгрался», и, вскоча со стула, ухватил старика за волосы, и начал таскать его. Совсем бы старик умертвил Ивана-королевича, если бы, к счастию его, не запел петух. Как скоро он запел, то Иван-королевич одержал победу над стариком, который вдруг ему заговорил с почтением: «Не бей меня, добрый кавалер! Пойдем со мною». Королевич согласился на сие. Старик, идя с ним из покоев, говорил: «Милостивый государь! Я хозяин сего дома». Потом вывел его в сени, отпер железные двери, и взошли в светелку, в которой на правой стороне разложен был огонь, а на левой лежало все его имение. Королевич набрал себе довольное число драгоценных каменьев, после чего говорил старик: «Милостивый государь! Извольте выходить вон из сего покоя, потому что приходит тот час, в который должно ему претерпевать наказание от духов». Как скоро королевич пошел вон, то старик за ним так сильно ударил дверью, что оторвал у него полу от кафтана. Королевич, обернувшись, сказал старику: «Что, брат! Надавал ты мне подарков, да и опять тебе жаль стало». После чего королевич вышел из двора и рассказал дядьке своему о всем том, что с ним в ночи ни приключилось. Напоследок, севши на свою лошадь, поехал с дядькою в свое королевство, куда приехав, стал жить благополучно; и по кончине своего родителя принял правление престола, которым управлял благоразумно, любим был своими подданными.