Русские солдаты Квантунской армии

Семенов и Добудуань предполагали использовать своих сторонников и военные отряды на Северо-Востоке и во Внутренней Монголии для того, чтобы создать там антикоммунистическую базу и сделать меня ее правителем».

Пу И для этого дела открыл специальный счет в банке на имя Семенова и периодически перечислял деньги ^{183}. Атаман Семенов вел переговоры с генералом Чжан Цзолинем и с японским Генеральным штабом о создании белых отрядов на территории Маньчжурии ^{184}. Естественно, под своим контролем, так как в это время уже существовали белые отряды (65-я дивизия генерал-майора К.П. Нечаева. — Прим. автора)в армии маршала Чжан Цзучана.

В 1927 г. Семенов обратился к Цжап Цзолиию с предложением о формировании антисоветских формирований. Но переговоры окончились ничем ^{185}. Тогда японцы при поддержке русских офицеров создали самостоятельно на территории Маньчжурии русские диверсионные отряды. Всего было сформировано 10 отрядов. В каждом отряде было по 20 человек. Предполагалось, что отряды будут забрасываться на территорию СССР для последующей повстанческой деятельности.

В ходе одной из  спецопераций но заброске одного из отрядов произошел провал. Выяснилось, что советская разведка заслала в их ряды своих агентов, бывших чинов белых армий — полковника А.А. Клюканова и В.Е. Сотникова. После этого японскими военными было принято решение о расформировании этих диверсионных отрядов ^{186}.

Японцы были активны и в Трехречье, где жили казаки. Так, в 1925 г. в Хайларе при непосредственном участии японских военных был создан комитет народного ополчения для борьбы с большевиками методами партизанской борьбы в районах СССР, которые примыкали к границам Китая и Монголии. По общим подсчетам, в партизанских вылазках можно было задействовать до 1 тыс. казаков, также до 500 бурят. Этот комитет в Хайларе поддерживал связи с казаками забайкальских станиц (Дуроевской, Калгинской, Донинской, Олчинской, Аргунской, Сретенской, Знаменской, Торинской), что позволяло проводить разведывательно-диверсионные действия. Но комитет так и не развил своих действий в дальнейшем ^{187}. Но вскоре к белым русским в Маньчжурии проявило интерес японское правительство.

Это произошло во время советско-китайского конфликта 1929 г. И связано это было с так называемыми деньгами генерала Подтягина. Эти деньги — часть русского золотого государственного фонда, попавшего к А.В. Колчаку в 1918 г. В 1919 г. атаман Семенов захватил два вагона этого золота и хранил его в Чите, открыв так называемый Читинский банк. В январе 1920 г. русский военный агент в Токио генерал-майор Михаил Павлович Подтягин приобрел 5 миллионов патронов для белых войск. В сентябре 1920 г. им было перечислено в Чесен-банк 1 миллион 400 тысяч золотых рублей для закупки оружия Дальневосточной армии ^{188}. Но оружия так и не было получено, деньги же были депонированы в одном из банков Иокогамы на имя Подтягина.

Затем атаман Семенов несколько лет вел судебный процесс, пытаясь их получить. Однако японский суд отказал атаману, мотивируя свое решение тем, что Семенов сам в июле 1919 г. присвоил эти суммы, являвшиеся частью золотого запаса.

После заключения «Конвенции об основных принципах взаимоотношений между СССР и Японией» от 20 марта 1925 г. советское правительство стало требовать передачи этих денег в свое распоряжение, рассматривая их как собственность СССР. Но японское руководство явно не собиралось их отдавать. Несмотря на неоднократные обещания советскому правительству урегулировать этот вопрос и не допустить получение этих денег Семеновым, японские власти все же позволили М.П. Подтягину 10 октября 1929 г., в самый разгар советско-китайского конфликта, получить все деньга (около 18 млн. франков но тогдашнему курсу) в токийском отделении банка.

Как пишет исследователь Аблова, ситуация с «деньгами Подтягина» говорит о поддержке японскими властями антисоветской деятельности белой эмиграции еще в 1920-е гг., о теснейших отношениях атамана Семенова с Токио, о желании японцев материально поддержать белые отряды в китайской армии в самый напряженный момент советско-китайского конфликта ^{189}.

Тем не менее к силам, которые отрицали какое-либо сотрудничество с Японией, власти этой страны не отнеслись так же, как к Г.М. Семенову и его сторонникам. Речь идет еще об одной сумме денег, размером в 1 250 000 рублей золотом, которая была передана на хранение представителю Японии полковнику Исомэ под расписку Дальневосточной армией в декабре 1920 г. в лице генерал-майора П.П. Петрова. Уже представитель РОВС в Японии генерал-майор П.П. Петров пытался вернуть эти деньги. Но долгие судебные тяжбы, разбирательства, шедшие с 1933 но 1941 г., ни к чему не привели ^{190}.