Русские: стереотипы поведения, традиции, ментальность

Это очень отличает русских людей от западных. Преувеличенно «счастливые» ответы, например, европейцев и особенно американцев понятны: здесь надо быть счастливым, всегда чувствовать себя «на уровне» и улыбаться. И неважно, что происходит у тебя внутри. Воспитанный человек этого не должен показывать. В противном случае можно потерять кредит доверия и уважения у сослуживцев и знакомых, потерять шансы на карьеру и высокое положение в обществе. Неудачники в западном обществе не могут рассчитывать на снисхождение или хотя бы на равное к себе отношение по сравнению с теми, кто благополучен и у кого все о'кей.

Интересен и такой момент: образ жизни, (не)счастье и (не)удовлетворенность жизнью не всегда тесно связаны между собой. Например, по данным опросов общественного мнения, в России 75 % населения недовольны своей жизнью, материальным благополучием, они жалуются на то, что живут без надежды, не имеют идеалов, испытывают напряжение, раздражение, тоску и другие отрицательные чувства.

Такое обилие несчастливых и мрачно настроенных людей не может не настораживать. Недавно социолог О. Здравомыслова провела в своем выступлении по российскому радио передачу с аналогичным опросом. И выяснилось, что Россия по количеству несчастливых в личной жизни людей оказалась непревзойденным лидером: 42 % русских признали себя несчастливыми, а вот среди англичан таких оказался всего 1 %, а среди американцев их совсем не оказалось.[6] И вот что странно: казалось бы, и в этих странах существуют причины чувствовать себя несчастливыми: и там половина браков рушится после первого же года жизни, и там в семьях есть конфликты, и там болеют, а дети доставляют не только радости. А вот нет! При всех жизненных неудачах и проблемах они не считают себя несчастными! И такая жизненная позиция вызывает у русских только уважение и зависть.

Оптимистическое отношение к жизни нельзя объяснять только материальным благополучием. Проводимые Институтом Гэллапа международные обзоры по разным странам и регионам не показывают тесных связей между уровнем экономического благосостояния этих народов и их ощущением счастья. Например, уже давно известно, что латиноамериканцы, живущие на грани нищеты, более счастливы, чем европейцы. Украинцы более счастливы, чем их соседи в России или Белоруссии, несмотря на пережитый Чернобыль. Страны ЕЭС, казалось бы, по своим экономическим показателям приблизительно одинаковы. Но вот выяснилось, что более всего удовлетворены своей жизнью бельгийцы, датчане и голландцы, в то время как у французов, англичан и итальянцев этот показатель самый низкий. Поэтому можно сказать, что при всеобщем стремлении к счастью у каждого народа есть своя точка отсчета, свое представление о счастье-несчастье, связанное с их культурными традициями.

Наиболее же интересной особенностью русских представляются их способность к состраданию, доброжелательность, внимание к тем, кто несчастлив и нуждается в помощи. Русские воспринимают чужое несчастье без всякого осуждения, презрения, тем более — без чувства превосходства. Потому что несчастье для них — это не результат личной ошибки, а удар судьбы, это беда, от которой никто не застрахован: «От сумы и от тюрьмы не зарекайся», говорит русская пословица.

Интересно, что этимология соответствующих слов русского и французского языка совершенно различна, что само по себе говорит о разнице в представлениях этих народов о счастье. Во французском языке bonheur буквально означает «хорошее время», «добрый час», передающее чувство, которое можно испытать даже от самых простых вещей: от хорошей еды, вкусного кофе, солнечного дня, не говоря уже о более значительных проявлениях удачи. Н. Бердяев в своей книге «Самопознание» утверждает, что «французы по сравнению с нами, русскими, умеют наслаждаться жизнью, извлекать из нее максимум приятного, получать удовольствие от вкушения блюд интеллектуальных и — блюд материальных…».[7]

Для русского человека такое отношение к жизни не всегда понятно. Часто французы оставляют у русских впечатление людей гораздо менее претенциозных в своих требованиях к жизни, менее самоуверенных по сравнению с ними самими. Французам как бы проще и легче быть счастливыми, они не так требовательны и нервны, как сами русские.

Почувствовать «счастье по-русски» совсем не просто! Ведь само русское слово счастье связано с древнеиндийским sъ- («хороший») и словом часть — т. е. судьба, а все вместе — «хорошая судьба». Хотя другие историки языка объясняют, что счастье связано с «совместным участием» в чем-то. Для счастья «по-русски» нужно что-то такое, что не всегда имеет материальное выражение. То есть чтобы ощутить себя счастливым, русскому недостаточно хорошей еды или комфорта, солнечного дня или даже удачи — ему все будет мало. Ведь речь идет не больше не меньше, как о судьбе, о связи с другими людьми!