Русские: стереотипы поведения, традиции, ментальность

Вместе с тем в плане межчеловеческих отношений в ней веками жила бытовая демократия В чем это выражается? Например, русских отличает неприязненное отношение к условностям, тонкостям этикета, вежливым улыбкам (которые они расценивают как фальшивые), неприязнь к официальному обращению по званию и положению, предпочитая обращение по имени и отчеству. Ранее уже упоминалось о размытых социальных границах в русских семьях, что само по себе говорит о свободе от сословных предрассудков (глава 2, § 7), о бытовом демократизме.

Подобное же отношение русских друг к другу выходит за пределы семьи: повсюду и в разных ситуациях для русских мало существенны социальные барьеры. Так, дружеские отношения могут возникать между людьми из разных социальных и даже имущественных групп, но при одном условии: если есть общие интересы или увлечения, или общие воспоминания о детстве и юности и т. п. Такие связи ценятся гораздо выше, чем принадлежность к одному классу. В учебных заведениях (в школе и вузах) России нет такой пропасти между наставниками и учениками, как на Западе.

Споры о том, что доминирует у россиян: тенденция к анархизму или покорность — не утихают. Кажется, что полярные точки зрения зависят от интерпретации одного и того же факта. Так, безоговорочное следование закону можно расценивать как «инстинкт порядка», а при желании — и как «рабскую покорность»; несоблюдение законов можно интерпретировать как «стремление жить свободноу самому по себе», но можно — и как «анархию», «русскую вольницу». Грань между беспорядком и свободолюбием в этом смысле достаточно эфемерна, что невольно еще раз возвращает нас к идее о противоречивом, не всегда последовательном характере русских — к образу «русских горок».

§ 5. Существует ли «русский коллективизм»?

«Человек без народу — что дерево без плоду»

«Живешь — не с кем покалякать, умрешь — некому поплакать» (об одиночестве)

Русские народные пословицы

Существует общепринятое устойчивое мнение о коллективизме как характерной и самой яркой черте русского архетипа, о которой упоминается почти во всех трудах, затрагивающих проблему русской ментальности (см. библиографию). Иногда это качество русских называют еще «чувством братства».

Русские и сами не отрицают эту ценность: «Доброе братство — дороже богатства». Иногда она вызывает откровенную зависть и восхищение у европейцев, страдающих от одиночества. Об этом, например, удивительно проникновенно пишет поэт P.M. Рильке.[48] Влюбленный в Россию и ее культуру, он ценил в ней более всего именно «дух братства».

Это качество русской ментальности, уходящее корнями в языческие времена, со временем трансформировалось. Истори-тески коллективизм вырабатывался как культурная норма, требующая подчинения мыслей, воли и действий человека требованиям общества. Стремление к сообществу, к «коллективу» присутствовало в сознании предков русских, еще когда они были язычниками. В отличие от христиан для язычников всегда более важны общественные поступки, общественный интерес, подчинение личного общественному. Поэтому при принятии важного решения русский как стихийный язычник бессознательно будет исходить не только из личного интереса, но примет во внимание и мнение окружающих его людей. Значит, для христианина более важен личный интерес, а для язычника — общественный, государственный: ведь «Один в поле не воин», «Одна рука и в ладоши не бьет», «Даже лес шумит дружнее, когда деревьев много».

Это объясняет, например, почему пьянство и блуд осуждаются христианством, но не кажутся такими уж страшными пороками для язычника-коллективиста: так, в наше время русские снисходительно реагировали на сексуальные скандалы Билла Клинтона или на пьяные эскапады своего президента. Для русских это не такие уж стыдные пороки, а скорее доказательства того, что эти люди — «настоящие мужики», у которых могут быть «свои слабости». К ним не стоит относиться всерьез, потому что эти качества не столь уж важны для государственных интересов. А вот изворотливость, воровство, зависть или строптивость — социально вредные качества, это уже настоящие пороки.

Итак, коллективизм — древняя черта русского архетипа, унаследованная с традициями язычества. Выше мы говорили о русском патриотизме, о внимании к государственным интересам, о стремлении к единству и общности и других качествах, которые вытекают из традиционной установки массового сознания «быть как все», «быть вместе со всеми». Но так ли уж верно считать «коллективизм» свойством современных россиян?